arch
Архивная версия / archive version:


Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

см. также: СНиПы | Бионика | Модерн | Новости | Строительство

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:
 
проект:   city-2 / архи.всё -> архи ГЭК
  Чарльз Дженкс Новая парадигма в архитектуре + комментарии
Архи . всЁ
прессслужба
радизайн 2003
Архи . форум

Повторяю, это всего лишь начальная фаза утверждения новой парадигмы, не середина и не кульминация ее развития, и многие архитекторы, такие как Калатрава и MVRDV, лишь отчасти являются ее приверженцами. Показательным здесь является то, что и MVRDV, и другие голландские архитекторы - так же, как и молодые архитекто­ры в США, исследующие киберпространство, -используют информацию как креативный инструмент. Их «инфопространства», которые можно квалифицировать и как «ДАДА-пространства» { 4 } , представляют собой новые формы самоорганизации, которые было просто невозможно реализовать до появления компьютера.
Те же рассуждения верны и в отношении другой тенденции внутри новой парадигмы, выдвинувшей в качестве альтернативы тип здания, облик которого основан на воспроизведении и переосмыслении форм земного ландшафта («ланд-форма»), а также параллельный ему тип «волновой формы», связанный с открытым метеорологами эффектом «странного аттрактора» { 5 } . Питер Эйзенман проложил дорогу этому направлению, проектируя Аронофф-центр в Цинциннати, ритмически расчлененную «ланд-форму», осциллирующую внутри «странного аттрактора» из шевронов и зигзагов. Во многом здание выглядит как результат столкновения тектонических пластов, продукт землетрясения, что подчеркивает понимание земли как непрерывно эволюционирующей динамичной среды, противостоящее привычной для нас идее «твердой почвы» [terra firma]. В этой архитектуре материя «оживляется» в поистине гигантских масштабах. Другой проект Эйзенмана - Город Культуры в Сантьяго-де-Компостела, строящийся в настоящий момент, - также холмистая ландшафтоподобная форма, синтезирующая в себе окружающий рельеф и локальную иконографию - популярную местную эмблему в виде раковины морского гребешка [Coquille St. Jaques] и другие архитектурные мотивы близлежащего средневекового города. Coop Himmelb(l)au, так же как и Morphosis и Заха Хадид, выступили в нескольких недавно прошедших конкурсах с «волновыми формами», среди которых наиболее успешными оказались их проекты музея в Лионе и Центра БМВ в Германии. Кроме этих архитекторов, ландшафтоподобные формы разрабатывают уже упомянутая группа LAB, Энрик Мираллес и Бен ван Беркель. Эти десять или около того сооружений в форме искусственных ландшафтов заставляют говорить об этой форме как о возникающей на наших глазах новой типологии. Постройка, после которой широкое признание этой типологии стало почти неизбежным - это портовый терминал в Иокогаме группы Foreign Office Architects [FOA], спроектированный в 1995 году и завершенный как раз перед финалом футбольного Кубка Мира в 2002. Будучи наполовину объектом городской инфраструктуры и наполовину - серией открытых общественных пространств, предназначенных для отдыха на солнце, фестивалей и народных гуляний, это сооружение построено на смешении разнородных функций, что типично для всех упомянутых зданий-ландшафтов. Исходная форма и в этом случае была генерирована компьютером почти в автоном­ном режиме на основе исходных данных, и архитекторы Муссави [Moussavi] и Заэро-Поло [Zaero-Polo] не устают подчеркивать, что результат этой операции не только удивил их самих, но даже показался сначала эстетически неприемлемым («отчуждающий» художественный прием оказался настолько действенным, что «отчужденными» оказались и сами авторы). В последствии они сознательно устранили из проекта ряд прямых ассоциаций с морем и волнами, однако у тех, кто намерен следовать тем же путем в синтезе формы, может и не возникнуть желания накладывать это дополнительное ограничение. Эта постройка -еще один увлекательный пример «загадочного означающего».

Явные и эзотерические значения
Я полагаю, что принятие на себя ответственности за явный (публичный) и скрытый (эзотерический) смысл, заключенный в форме общественного здания - это одна из профессиональных задач архитектора. Смыслы эти могут быть неожиданными в большей или меньшей степени, однако в ситуации глобализированной культуры, не выработавшей пока никакой единой системы ценностей, эта задача в любом случае существенно усложняется. Соответственно, всеми овладевает искушение «спрятаться» за экономическими и техническими параметрами, представляя их как нечто, заранее полностью определяющее облик будущего здания и не оставляющее места для художественной выразительности и символизма. Возможно, единственный архитектор новой парадигмы, не побоявшийся обратиться в своем творчестве к универсальным духовным ценностям и общедоступному символизму - это Дэниэль Либескинд. Его Имперский военный музей Севера, построенный недалеко от Манчестера, открыто символизирует своей формой различные типы войн (на суше, на море и в воздухе), а также земной шар, распавшийся на куски в результате раздоров. В своих выступлениях Либескинд также прямо призывает архитекторов вернуться к эмоциональному и общекультурному уровню выразительности, смело посмотрев в лицо тем фундаментальным проблемам смысла и нигилизма, которые заставили архитектуру «умолкнуть». Возможно, как и в случае Гери, некоторые элементы его экспрессивной грамматики слишком часто переходят из одного проекта в другой, однако заслуживает безусловного уважения бесстрашие, с которым он пытается противостоять духовному кризису и утрате общей метафизики. Многие люди, в том числе и философы, уверены в том, что утрата общих ценностей в глобальный век неизбежна и необратима. Хотя другие философы, среди которых наиболее заметной фигурой является Мэри Миджли (Mary Midgely), отстаивают точку зрения, согласно которой на место прежних ценностей уже приходят новые и достаточно убедительные общественные концепции, такие, как Гайя [Gaia] - представление о Земле как о единой саморегулирующейся системе. Метафора живой планеты, непрерывно настраивающей себя через обратную связь, -это, конечно, один из элементов новой парадигмы в науке, но смогут ли архитекторы предложить общедоступную иконографию, основанную на этой идее - еще предстоит увидеть. Я верю в то, что история вселенной станет общей метафизикой. Это еще не общедоступная религия, и она может никогда не стать таковой, но тем не менее это уже нечто большее, чем идея дивергентного прошлого в астрофизике. Это ориентир для будущего и для поиска соответствующей иконографии. Смерть Бога, как и смерть других «больших нарративов»6, в течение последних ста лет, возможно, коснулась только западного ареала, что особенно хорошо видно сейчас, когда планета вооружается для финального столкновения цивилизаций. Но все разновидно­сти фундаментализма не являются живыми культурными движениями, какой бы мощью они ни обладали. Они не произвели никакого искусства, достойного сохранения, - и это лишь одна из остающихся неразрешенными проблем. Несмотря на эти проблемы, вопрос, существует ли новая парадигма в архитектуре, стоит задать. Составляют ли семь описанных направлений единое движение, объединяет ли их что-либо? Связана ли архитектура органи-тек с фрактальностью, может ли «загадочное означающее» возникнуть как результат развития «инфопространств»? Имеют ли все они какое-то отношение к моде на «архитектуру складок» и архитектуру каплевидных форм; к широкому распространению «ланд-формы» и волновых форм; к иконографии, основанной на концепции Гайи и космогенезе? По моему мнению, «науки о сложных системах» [sciences of complexity] лежат в основе всех этих движе­ний, так же как и компьютерные технологии, в то время как соответствующей им новой этике только еще предстоит появиться на свет. Ответ неоднозначен. Как писал Николас Певзнер [Nikolaus Pevsner] по поводу модернистской парадигмы в Британии XIX века «семь ласточек еще не делают лета». Действительно, все вышеперечисленное может легко оказаться фальстартом, и старая модернистская парадигма, маячащая тенью за спиной всевоз­можных блэров и бушей, может вновь обрести свое пошатнувшееся господство. Но ветер истории все же раздувает паруса архитектуры, и по крайней мере, можно наблюдать начало определенных изменений в теории и практике.

Примечания переводчиков.
1. Фрактал - геометрическая структура с дробной размерностью, обладает свойством рекурсивности: каждая ее часть является подобием целого.
2. Означающее - составная часть знака, противопоставляемая в семиотике его значению (означаемому) как «носитель», благодаря которому значение может быть коммуницировано.
3. Практика, впервые использованная европейскими сюрреалистами - подразумевает отказ от вмешательства со стороны рациональной инстанции сознания в производство текста.
4. Отсылка к «дадаизму» - направлению в европейском искусстве XX века, в рамках которого манифестировался отказ от любой связости и значимости, а основным направлением творчества стал произвольный коллаж.

5. «Странный аттрактор» - режим, спонтанно входя в который система с несколькими взаимосвязанными параметрами начинает генерировать постоянные непереодические колебания.
6. «Большие нарративы» - масштабные идеологические доктрины современности, - термин, введенный Жаном Франсуа Лиотаром, автором книги «Постмодернистское состояние» (1979) .

  . страницы:
1
2
3
 
 
  . содержание:

  . архи.Лекции
  . архи.проекты:


  . архи.поиск:
    
   
  . архи.другое:
Дом, поглащающий солнце
  . архи.дизайн:
  радизайн 2003  рaдизайн © 2003  

click "refresh" if uncorrect value SUPERTOP

    © Чарльз Дженкс (Перевод с английского Александр Ложкин, Сергей Ситар.), журнал "Проект international 5"

    © 2003, проект АрхиВсё,  ссылайтесь...
Всё.
Hosted by uCoz