Архивная версия / archive version:

Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: СНиПы | Бионика | Модерн | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

Привнесенный с Запада опыт стал восприниматься таким же «своим», ассоциируемым с национальным наследием, и этот фактор, несомненно, сыграл свою роль.

Таким образом, процесс перехода русской архитектуры и градостроительства на новые европейские пути развития протекал весьма сложно и противоречиво, в постоянной полемике с собственной традицией, от резкого противостояния и угрозы трагического разрыва с ней к поискам компромисса и взаимодействия, но уже на основе наиболее обобщенных морфологических ее закономерностей.

Растянутый во времени и пространстве переходный процесс в общей сложности занял у нас около 200 лет. Таков временной диапазон, обусловленный не только резкой сме-

ной знаковой системы с самобытной на европейскую и трудностью ее быстрого усвоения, но и фактором географического пространства России. Нельзя не учитывать при этом отставание и неподготовленность русского эстетического сознания к принятию нового архитектурного языка. И тем не менее, несмотря на искушение традицией, имевшее место в переломные эпохи, условием прогресса для русской архитектуры и градостроительства оставалась западная ориентация, заданная Петром на историческую перспективу.

В переводе русской архитектуры на новые европейские пути развития важную роль сыграло упорядоченное структурирование образующих элементов, т.е. «регулярство», от ранних, еще несовершенных его проявлений в XVII в. до подлинно регулярных в петровское, время. Эта перемена имела отношение к становлению как барочной, так и классицистической пространственно-пластической системы, иначе говоря, к стилеобразующим процессам, через которые и раскрывается специфика русскому пути к конечной цели — классицистическому архитектурному идеалу.

Если иметь в виду наш XVII век на фоне тогдашней Европы, то к этому времени итальянская архитектура, пройдя путь от собственного средневековое наследии к Ренессансу и от него к маньеризму, находилась уже в стадии зрелого барокко, воспринятого потом и другими католическими странами Европы и Латинской Америки, тоща как в архитектуре стран протестантского мира Северной Европы (Англия, Голландия, Дания, Швеция, Норвегия) сложилось рационалистическое направление так называемого «протестантского классицизма» с последующим перерастанием его в палладианство.

Разумеется, русское художественное и религиозное сознание XVII в. еще не готово было тогда к восприятию ни чувственной драматургии барокко, ни рационалистических основ классицизма. Естественно, что могло быть нам ближе, так это наследие европейского маньеризма. Своим гротескным декоративизмом и переизбыточностью форм маньеристический декор оказался созвучным последней стадии местного стиля «узорочья» конца XVII в., что создавало условия, благоприятствовавшие его проникновению на русскую почву(5),

5. См.: Виппер Б. Архитектура русского барокко. М», 1978; Лихачев Д. Барокко и его русский вариант // Русская литература. 1969. № 2; Тананаева Л. Некоторые концепции маньеризма в изучении искусства Восточной Европы конца XVI—•XVII в. // Советское искусствознание — 22. М., 1987; Микишатьсв М. Голландия и Россия: К вопросу отражения культурных контактов в русской архитектуре конца XVII — начала XVIII в. // Архитектура мира. 1983. № 2.

маньеристического декора намного раньше восприняли и приспособили к своему архитектурному опыту заальпийские северные страны Европы, через связь с которыми и началось перенесение его форм в русскую архитектуру. При этом основную роль сыграла не столько сама натура, сколько наглядные увражные «образцы», поступавшие в Московию из Голландии, Германии, Польши и ближайших к нам Украины, Литвы, Белоруссии. Но их в основном листали, читать же пояснения могли лишь грамотные приказные дьяки(6). Через маньеристический увражный материал и началось приобщение русских мастеров к «азбуке» европейской (ордерной архитектуры, но подаваемой здесь в еще «неумелой» транскрипции. Сходным путем в освоении европейского архитектурного опыта шли и Латиноамериканские «страны (Боливия, Перу, Мексика и др.)(7). Как мы уже констатировали, в России в сближении с европейской архитектурой в конце XVII в. наметились два основных его художественных очага — один в Москве, связанный с царским домом и положивший начало так называемому «нарышкинскому стилю»(8), и другой на землях, принадлежавших крупному промышленнику того времени Строганову, развернувшему в городах Соли-Вычегодской и Нижнем Новгороде большое каменное строительство и создавшему свой особенный «строгановский стиль»(9). В обоих случае речь идет, прежде всего, о храмовой архитектуре. Однако все нарастающий декоративизм, маньеристическая переизбыточность форм, присущие по-стройкам «строгановскогя стиля», заглушили начавшуюся было в них попытку осмысления европейского ордера как новой тактонической системы. Наряду с постройками нарышкинского стиля они остались региональными явлениями, не передав эстафету Петербургу.

6. Среди них -в Европе особой известностью пользовалось архитектурное руководство Г. Эразмуса: Ёr a s m u s G. Seiilen-Buch oder GmndHcher Bcricht von der Funf Ordmmgen der Architectur... Numberg, 1672.

7. См.: Кириченко Е. Латиноамериканские, русский и балканский пути развития архитектуры в период перехода к Новому времени //Проблемы истории архитектуры M., 1990. Ч. 1.

8. См.: Давыдова И. Проблема «нарышкинского стиля» в русском искусстве второй половины XVII в. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1978.

9. Брайцева О. Строгановские постройки рубежа XVII-XVIII вв. M., 1977.

Постройки «нарышкинского» и «строгановского» типа по таким основным своим показателям, как выражение массы и пространства, еще не дают оснований относить их к явлениям подлинного барокко, т.е. неполнота процесса барокизации здесь несомненна. Скорее, можно говорить лишь о предчувствии его, которое ощущается в деталях резного белокаменного убора их фасадов и особенно в иконостасах. Это становится наиболее очевидным на фоне Дубровицкого храма, в котором и его масса, и пространство, и весь декор, достигнув своей слиянности, дали эффект подлинного барокко, хотя и его архитектура не вполне свободна от маньеристических аномалий. Но этот шедевр все же уникальный пример на московской земле, связанный с деятельностью иностранных мастеров. В раннепетровское время, еще до основания Петербурга или когда он только начинал строиться и был деревянным, в архитектуре некоторых храмовых и палатных построек Москвы уже появились модные «европеизмы», положившие начало линии так называемого «протестантского классицизма», давшего потом свои обильные всходы на петербургской земле (имеются в виду подмосковные усадебные церкви в Троекурове, Марфине, Полтеве, храм Заиконоспасского монастыря в Москве, палаты Головина на Яузе и др.)(10).

Вместе с тем обозначился интерес и к ренессансному наследию. От алевизовского октаконхового храма в Высоко-Петровском монастыре (1514 г.) пошла целая ветвь подобных же усадебных построек, а в селе Подмоклове за основу был взят образец ренессансного ротондального храма . Итальянизмы проявились в архитектуре петровской Москвы в знаменитом доме Гагарина на Тверской, построенном в духе ренессансного палацци, и в новых корпусах большого Лефортовского дворца, в триумфальных арках (1709 г.). Выражением прозападных начинаний, наметившихся в московской архитектуре Петровского времени, стала «Меньшикова башня», соединившая в своем декоре и маньеристические, и барочные, и классицистические черты, тогда как в динамичном башнеобразном ее силуэте с мотивом шпиля предвосхищалась уже архитектура барочных колоколен.

10. См.: Кириллов В. Классицистические тенденций формообразования в архитектуре Подмосковья петровского времени // Русский классицизм (вторая половина XVIII —начало XIX в.). М., 1994.

11. См.: Там же; Михайлов А. Подмокловская ротовда и классицистические веяния в искусстве петровского времени // Искусство. 1985. № 9.

Таким образом, вырисовывается стилистически неоднородная картина, в которой отразилась амбивалентность культурных процессов, передавшаяся потом и Петербургу. И действительно, в петровское время архитектурное лицо его в основном определял рациональный стиль, сходный с «протестантским классицизмом». Достаточно взглянуть на фиксационный гравюрный материал того времени(12). Но затем в северной столице в связи с приглашением Леблона началось заигрывание с французским классицизмом и итальянизирующим барокко, вызвавшим появление плеяды мастеров итальянской школы, т.е. поменялись ориентиры с протестантства на католицизм. В игровой культурной Модели тогдашнего Петербурга могли найти себе место и такие явления, как «стиль регенс» (рококо), «шинуазри» и прочие маргиналии, хотя к концу царствования Петра барочная тенденция стилеобразования становилась здесь все более очевидной.