Стильная, утонченная заслуженная артистка России Таисия Попенко и непосредственная, резвая, смешная, лишь год как окончившая театральный ВУЗ актриса Татьяна Мухина. Говорят, они похожи. Своей инаковостью. Лица необщим выраженьем. Но если у одной, как сказал бы поэт, лицо – итог. Лицо, готовое ко всему. То у другой лицо – предощущенье.
В марте, вместившем в себя даты международных дней женщин и театра, мы беседуем с двумя актрисами Ярославского ТЮЗа Таисией Попенко и Татьяной Мухиной.

- С чем для Вас обычно связано наступление марта?
Таисия: Из окон десятого этажа моей квартиры виден парк. Тополя. И каждую весну я люблю наблюдать, как парк из одной стадии цвета переходит в другую. Вот он был серым и вдруг становится коричневатым, а потом чуть голубоватым, а потом едва зеленоватым… Такая игра пастели. Знаю запах марта. Чувствую его. В этом году почувствовала его в феврале.
С мартом у меня многое связано: рождение сына, возрождение любви… А вообще, люблю осень: октябрь. В октябре у меня именины. Люблю запах жухлой травы и желтый цвет (сейчас, кстати, самый модный).
Татьяна: Говорят, что в месяцы, предшествующие дню твоего рождения, ты исчерпан, угнетен, а после его наступления ощущаешь прилив жизненных сил. Знаю это по себе. В марте я родилась и каждый год возрождаюсь.
Люблю солнце, блики луж... Ощущение ветра! Надежды на встречу…
- Вы за модой следите?
Таисия: Да, мода меня всегда привлекала. Мама просто не знала, что со мной делать: и стрижка у меня была самой короткой (сама себя стригла), и волосы в рыжий цвет я в городе первая выкрасила, и бусы себе выпиливала из цветных карандашей. Боже мой, сколько я их пилила!
Когда мы с подругой ездили поступать в Москву, ее – длинноволосую блондинку – укладывали под Доронину, а на меня, дожидавшуюся ее в предбаннике, мастерица то и дело выглядывала посмотреть и говорила: «Ужас! Ужас!»
Для меня самое важное в жизни свобода. И мода всегда для меня была связана с ее реализацией. Любимый цвет – классический черный. Не для того, чтобы быть незамеченной, а просто он дает концентрацию. Мне об этом один шофер сказал: за рулем черный цвет концентрирует. Вот и я по жизни – как за рулем.
Вообще я угадываю, что будет модно. Этим летом, например, в моде будет «французский» стиль. Обязательно открытые колени. Легкие, шифоновые ткани. Цвета – пастели. Клетка.
Татьяна: Одна острая на язык актриса сказала мне: «Таня, тебе, чтобы выглядеть хорошо, надо очень много денег». Я не стандартна. Мне очень многое не идет. Мы с вещами всегда мучительно ищем друг друга. Мода иногда помогает. Чего не могу – так это быть нарядной. Нравится естественность, ненарочитость, легкость. Любимые цвета – светлые. Мрачность не люблю.
А вообще, наш театр тяготеет к камерности и мы заложники профессии. Не могла себе сделать мелирование, потому что играю Мурлин Мурло.
- Мир театра известен особым напряжением между полами. Вы его ощущаете?
Таисия: Я не могу без мужчин! И хотя, на самом деле, мы все одиноки, я понимаю, что женщин «делают» мужчины. Я зависима от мужчин. Не люблю «женскую» прозу. Читая Разумовскую можно свихнуться.
Татьяна: По крайней мере, без мужчин было бы скучно… (А вообще, я мужчин боюсь, как огня).
- Что Вы цените в мужчинах?
Таисия: Умение слушать. Люблю профессию дирижера. Умение находить звук – это же такой кайф!
Если бы только мы научились слушать друг друга! Мы бы тогда, по крайней мере, поняли, что каждый имеет право на собственную жизнь… Почему я люблю, когда люди танцуют? Там не надо слов. Сейчас так много ложного звучания. Люди устали говорить. Им легче выразить свои чувства движением.
Разлет в балете – как это классно! Обрести бы это ощущение! Я знаю, что они счастливы тем, что минуту – в воздухе!
Татьяна: В жизни, как собственно и на сцене, всегда ищешь подлинности чувств. Тут: да или нет. Третьего не дано. Ценю – и это тоже, наверно, профессиональное – поступки, а не слова. Словам не верю. Ценю надежность. Ценю ум, глубину… Да, много, что ценю! Способна оценить… Я – существо ведомое. И иногда, кажется, что все делала бы для человека, способного за собой повести: стирала бы носки, рожала бы детей…
- Что в Вашей жизни значит любовь?
Таисия: Любовь дает работу для души. Когда в тебе пустота – это уже хуже. Хотя иногда нужна и она, чтобы оглянуться и понять: чего-то тебе не хватает...
Мы вообще притягиваем любовь. Надо просто этого чувства желать. Потому что само по себе ничего не произойдет.
Хотя иногда кажется лучше бы этого не было… Любовь – это всегда страх потерять… (смеется)
Татьяна: Любовь – вдохновение. Когда я поступала в ВУЗ, я была влюблена и на прослушивании читала стихотворение Рождественского:
Все начинается с любви.
Твердят: Сначала было слово…
А я провозглашаю снова:
Все начинается с любви и т.д. и т.д.
Эти слова для меня символичны. До сих пор считаю, что и в ВУЗ поступила, только потому, что была влюблена. И первая моя роль в театре, кстати, Любовь в спектакле «Последние».
И вообще, когда начинаешь работу над ролью, влюбляешься в героиню и в партнеров по сцене. Когда-то, репетируя спектакль «Панночка», мы с Петром Круговихиным поспорили (на пять больших бутылок пива!), что поженимся. Ходили в загс. Собирались платить за какие-то квитанции. Весь институт следил за развитием этой истории! Но я сдрейфила. Пришлось покупать пиво.
Я все перепутала. Жизнь, профессию… Любовь там и там… Но все взаимосвязано. Когда человек влюблен он находится над собой, над своим телом, комплексами, страхом… И это в высшем смысле актерское состояние. Я бы даже сказала: любовь – возможность почувствовать сущность актерства тем, кто этой профессией не владеет.
- Вам профессия в жизни когда-нибудь помогала?
Таисия: Роли – это живые люди. И в силу того, что мы постоянно находимся в процессе разгадывания чужих поступков, мы учимся понимать других людей, учимся понимать логику жизни. Иногда начинаем ее предсказывать. Профессия учит слышать фальшь в жизни. И потом она дает эмоциональную разрядку. Иногда так настрадаешься, так накричишься, что выходишь после спектакля, например, «Последние», как после бани…
Татьяна: Профессия помогает тебе раскрыться, обрести себя. Я, например, впервые по-настоящему почувствовала себя женщиной, ощутила свою сексуальность именно на сцене.
- А что-нибудь поконкретнее… Может быть, Вас на улице узнавали и Вам это как-нибудь помогало или вы мужчину очаровали, используя актерские приемы…
Таисия: Я как-то в больнице на скамеечке сидела, а бабушка-уборщица мыла полы. Подошла ко мне, я ноги подняла, она по мной: шух-шух, шух-шух. «Ты кем, - спрашивает, - работаешь-то?» Я обычно не признаюсь, а тогда сказала: «Артистка я». «Да ты что? Разве такие бывают?» Вот так, поконкретнее…
Татьяна: Я не актриса по жизни. Могу по-театральному флиртовать с тем, кто мне безразличен. А с тем, кто нравится – не могу.
- Ладно. Хорошо. Мне вообще-то подсказали для Вас формулу: для Вас театр – жизнь, но при этом жизнь Вы не превращаете в театр…
Таисия: Классно!
Татьяна: Да, хотелось бы…
- О чем Вы мечтаете?
Таисия: Мечта жизни: увидеть Бергмана. Если бы были деньги, поехала бы в Стокгольм, села бы на кораблик и поплыла бы на этот остров Форё, на котором он скрывается от цивилизации. Сейчас эта мечта как-то притупилась. А еще год назад я интересовалась паромами Швеции: сколько идут, сколько стоят... Меня всегда увлекало разгадывание загадок творчества и судеб великих людей. А еще мечтала написать письмо Стеллингу. Это режиссер из Голландии. В его фильмах нет слов. Люди – странные. Хотелось написать ему: пишет Вам такая-то артистка с пожеланием увидеть Вас и сказать, что Вы – моя поэзия, Вы – мой любимый режиссер и т.д. и т.д. Я никогда не стеснялась говорить слова восхищения великим людям.
- А кому говорили в действительности?
Она же: Тебе имя Алла Осипенко что-то говорит?
- Нет.
Она же: И мало кому в городе скажет. Это балерина. Она была раньше Плисецкой. Просто она уехала за границу и танцевала там. И вот я стою на Смоленском кладбище в Петербурге в церкви Ксении Петербуржской. Очередь за свечами. И она встает в очередь за мной. Это сухощавое лицо… Скулы, знакомые мне только по фотографиям… Я не смогла сдержать слов… Восторга… Или я в Большом театре. Идет балет Бориса Эйфмана. «Братья Карамазовы». Вдруг в зале гаснет свет, замолкает музыка. Все в зале в замешательстве. Артисты тоже. Но лишь на мгновение. А потом – снова начинают танцевать. В темноте. Без музыки, ощущая ее внутри себя. А когда загорается свет – продолжают, танцуют, и оказывается, что они не сбились с ритма! А в антракте по фойе идет растерянный Борис Эйфман… И я вижу его: Эйфман! Я останавливаюсь, как вкопанная… И он видит меня. Он не знает, кто я такая. Просто видит: человек, заодно с ним… И мы кланяемся друг другу… Или…
(Здесь, наверно, надо поставить НЗ – Неприкосновенный Запас воспоминаний и о встрече со Смоктуновским, которого поразило лицо актрисы и о взаимных провалах (он ее провалил как актрису, она его – как драматурга) и взаимной поддержке с Николаем Колядой, надписавшем на «Шерочке с Машерочкой» «Первой исполнительнице роли» и т.д. и т.д. Или: Не Запишешь. Ведь актриса встречи своей жизни больше показывала, чем о них рассказывала. Показывала и скулы, знакомые лишь по фотографиям и па, танцующих в темноте тоже показывала… )
Татьяна: Мечтаю о собственном доме и о собаке. А еще мечтаю путешествовать: бродить где-нибудь по мощеным улочкам Прибалтики в майке, в джинсах, с рюкзаком…
- Каким вы представляете или претворяете в жизнь Ваш дом?
Таисия: Люблю, чтобы в доме было много источников света. Люблю ломать пространство дома (чтобы мебель не стояла по стенам и углам). Люблю, когда в доме много вещей, сделанных своими руками. Я, например, когда-то шила кукол. Разных. Первую сшила к спектаклю «Макбет» - Макбетку. А потом увлеклась. Сейчас на смену этому занятию, не отвлекающему от мыслей, пришли пасьянсы.
Татьяна: Хочется свободного пространства. Ощущения чердака: высоко, светло, уютно и просторно… Никаких стенок и спальных гарнитуров! Не кровать – перина на полу! И т.д.
- А Ваше ощущение дома, допускает в него кого-то, кроме Вас?
Таисия: Дом – для меня возможность уединения. Мой дом сродни дому улитки. В принципе, мне с самой собой не скучно.
Татьяна: Дом – это место, где тебя ждут. Мечтаю о большой семье. Хочу родить троих детей. Но этого никогда не будет. Профессия не та. (Если относиться к ней серьезно). А еще хотела бы, чтобы в мой дом приходили друзья. Без приглашения. Без общения я не могу.
- У Вас есть любимые образы?
Таисия: Образ дерева. Или сейчас мне еще нравятся сочетания несочетаемого. Например, аккордеон в оркестре струнном...
Татьяна: Нравится образ Клетчатого из «Мастера и Маргариты» М. Булгакова. За его юмор, игровое, авантюрное начало. Мне для такой авантюрности смелости не хватает. Мой юмор, как сказал несмотря ни на что обожаемый мною знакомый, в моей «тормознутости».
- Ваши любимые цветы?
Таисия: Розы. Цвет: от кораллового до бардо. Маки.
Татьяна: Тюльпаны. Они несут свежесть. Когда тебе дарят цветы, бывает ощущение, что ты сама становишься цветком.