интервью с профессором архитектуры Н.Н. Кудряшовым

Этой публикацией мы открываем серию бесед о будущем ярославской архитектуры. Архитекторы мыслят не годами, а – как минимум – десятилетиями. А потому и грядущее тысячелетие Ярославля для них факт уже времени актуального, профессионально осмысленного и, возможно, уже архитектурно оформленного.

Персону для первого интервью выбирали долго. Нужна была универсальная личность, устремленная в будущее и владеющая контекстом прошлого. Желательно совмещающая в одном лице: архитектурного теоретика, практика, критика, учителя (гуру, кумира) архмолодежи Ярославля. В общем, казалось бы, таких не бывает. Бывают.

Сегодня мы предлагаем Вашему вниманию интервью с одним из организаторов высшего архитектурного образования в Ярославле, ныне заведующим кафедрой архитектуры ЯГТУ, профессором архитектуры, ее строгим критиком и успешным практиком, более 30 лет занимающимся проектированием и имеющим более 100 построек в различных регионах России, председателем Ярославского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников и советником губернатора Ярославской области и мэрии города Ярославля по архитектуре и градостроительству. Здесь можно было бы поставить точку. Ибо личность Н.Н. Кудряшова, вероятно, уже идентифицирована.

Сам герой нашего интервью главной своей задачей сейчас считает воспитание и протежирование молодых архитекторов – своих учеников. Это некое поклонение NEXT , будущему архитектуры, в частности, в лице ее непосредственных творцов. Кстати, само поколение next ярославских архитекторов отвечает Николаю Николаевичу взаимностью. А посему и наследует многие из его профессиональных принципов и воззрений на будущее архитектуры, в частности, ярославской. Поживем-увидим. А для начала – поговорим.

- Николай Николаевич, можем ли мы сегодня говорить об образе современного Ярославля как о динамичном, векторном образе, в основу изменения которого заложена определенная концепция?

Н.К.: Образ города сегодня, безусловно, меняется. Но эти изменения не являются результатом реализации выверенной продуманной градостроительной политики. Они во многом происходят стихийно под влиянием различных социокультурных и экономических факторов и являются следствием скорее компромисса в борьбе двух направлений архитектурно-градостроительного процесса – охранительного и радикально-преобразовательного. Если для первого характерно стремление сохранить «былинную старину» Ярославля, каменную летопись его улиц, то для второго – желание внести в историческую структуру Ярославля черты диссонанса, создать новый образ города на основе контраста, иногда – парадокса.

Стихийность взаимодействия этих направлений в современном архитектурно-градостроительном процессе закладывает проблемный фундамент для градостроительного будущего Ярославля. Например, уже сегодня остро ощущается дефицит в будущем приоритетных социокультурных функций городского центра. И в то же время очевидна проблема сверхуплотненности его жилищных кварталов, которые продолжают активно застраиваться. Думая о перспективе, мы должны резервировать исторический центр города под социокультурные функции, чтобы потом не пришлось ничего сносить.

- Есть ли какая-то альтернатива у этих объективных негативных процессов?

Н.К.: Мы привыкли к моноцентрическому восприятию города. Но на самом деле центров в городе может быть несколько. Город за последние 100 лет практически в 30 раз увеличил свою территорию. Тяготы транспортной доступности, миграции пассажиропотоков из периферии в центр, отсутствие пропускной способности старых улиц – аргументы в пользу децентрализация общественных функций города. Не исключаю, что такими новыми центрами города могут стать Заволжье, Фрунзенский район (так называемая Суздалка), Нефтестрой. Мы уже сейчас видим возникновение новых, притягательных для молодежи культурных центров в этих перифирийных районах. Это «Арена 2000», клубы «Авангард» и «Партизан», кинотеатр «Победа» и др.

В эстетическом плане периферия может стать новым образом Ярославля, новой достойной его иконой. Но при этом это будет ультрасовременная икона, по контрасту с которой исторический центр города будет смотреться более достойно и уважительно. Так как в Париже Плато Де-Фанс выгодно дополняет Лувр. Чем разнообразнее и контрастней урбанистическая среда, тем полноценней жизнь и лучше психологическое состояние населения.


Бум брезентовой архитектуры 

- Сейчас на страницах центральной прессы дискутируется проблема исторических городов России, в которых символическая составляющая исторического центра либо довлеет настолько, что лишает его повседневной привлекательности для горожан, каких-либо социально-значимых функций, либо, напротив, отмирает под натиском ларьков и пивных палаток. Как, на Ваш взгляд, в современном Ярославле соотносятся символическая и утилитарная функции его исторического центра?

Н.К.: Ярославль – традиционный город. И так сложилось, что для нас более значима символическая составляющая исторического центра города. Но сегодня историческая застройка Ярославля все больше превращается во внешний символ. И эта тенденция отчуждения сегодня очень сильна, особенно у молодежи.

Для меня до сих пор является парадоксом, например, стремление православной церкви консервировать сакральную функцию на уровне XVII века. Современный молодой человек, посещающий клубы и дискотеки, входя в низкие полуподвальные помещения с давящими каменными сводами храмов XVII века, с трудом может ощущать благоговение, трепет, восторг – всю ту гамму чувств и переживаний, которая сопровождает и поддерживает в нас главное чувство веры. Одних икон и с трудом читаемых фресок здесь недостаточно. Архитектура – всегда была главнейшим суггестивным фактором. Церкви будущего должны такими, какими церкви были всегда – самыми грандиозными и презентативными и внешне и внутренне сооружениями эпохи. Интерьер современного храма должен на уровень превышать возможности психологического воздействия интерьеров современных клубов, дискотек, ресторанов, отелей, театров.

Мы должны консервировать уже созданную форму, но мы не должны консервировать поиск новых форм. При сохранении памятников архитектуры в историческом центре города можно создавать высокотехнологичные внутриквартальные пространства, отвечающие самым высоким требованиям утилитарности. Уже сегодня необходима радикальная реконструкция центра города: развитие подземной урбанистики, серьезная внутриквартальная санация, возможно, создание крытых форм.

- Николай Николаевич, а как быть, например, с визуальной агрессией брезентового бума, который вторгается в исторический центр города?

Н.К.: О, эти пивные «инсталляции»! Эти повсеместные резиновые шатры! Город становиться брезентово-палаточным или резиново-рекламным на протяжении всего теплого сезона. Мы не видим тех очаровательных парижских мини-кафе, франкуртских биргартенов, то есть пивных садиков… Почему у нас этого нет? Потому что у нас нет частных интересов. Арендаторы на время ставят палатку на муниципальной земле, и, конечно, у них отношение временщиков к этой территории.


Лопахин был прав, или всё на продажу!

- Считаете ли Вы, что в качестве выхода из этой визуальной деградации городской среды возможна приватизация парковых зон города, некое осуществление лопахинского проекта?

Н.К.: Да, я в этом убежден. Надо продавать сады, парки, скверы. И речь тут идет уже не только брезентовых палатках, а вообще о развитии ландшафтной архитектуры города. Ландшафтная архитектура – это самая дорогая архитектура в мире. Общественные парки в мире очень редки. Думать, что иметь достойную ландшафтную архитектуру можно только за счет местных бюджетов – это утопия. В наших климатических условиях тем более. Как шутят сейчас на «Русском радио»: «какая теплая зима нынче летом».

Практически семь месяцев в году наши парки безлюдны. По-моему, вместо сооружения у ТЮЗа ледовых игрищ нужно думать о тех заброшенных сугробах в парках и скверах города, которые можно – и я считаю необходимо – превращать во временные объемно-пространственные композиции из снега, льда и дерева. Тем более, что такая традиция у нас когда-то была. Была даже мода прогулок по зимним паркам. В будущем приватизация зеленой архитектуры неизбежна.

- Да ведь наш народ, которого так много «кидали» в процессах приватизации, Ваши идеи просто испугают. Тем более, что в частные парки вход, как правило, бывает платный…

- Я проведу аналог с приватизацией памятников архитектуры. Памятники архитектуры приватизируются на определенных условиях. При этом подписываются охранные грамоты. Так принято по всему миру, сейчас распространяется эта практика и в России. Впрочем, известны в мировой практике и специальные общественные фонды, которые помогают содержать в достойном виде парки и ландшафтные комплексы города.

> следующая страница

Материал опубликован в журнале "Губернский город" № 7 2004 г.