Из архива поэтической online-гостевой
Га (Гестархив)

***
(ответ
на стишок поэта А.И. Егорычева:
Просто декабрь
Просто трясет
Просто выставка скоро
Просто все зарастет
И останется поле.
22.12.2002 15:46)

или
полемические замечания на творчество мастерской молодых архитекторов ПТАХИ
Будет поле...
Не будет поля...
Это, в общем, не в ПТИЧьей воле
задавать направление ветра...
Зарастает иным планета
хламом... И вряд ли вскоре
в неё пустит свой био-корень
sity. И anti-случай
протыкать грозовые тучи
вертикальный получит город
вряд ли скоро...
И вряд ли вскоре...

Вас трясет, уважаемый Гога?
Это значит совсем немного:
В эбаните отказано тверди.
...(ой) по ней и проверьте.

Вот на этой веселой ноте,
подвергая иных икоте,
распрощаемся,
ибо с иронией
на прелюдии и агонии
смотрит Время,
(его заслуга
в постоянном движенье к югу
всяких птиц
косяком и порознь)
До свидания
в не-морозы.
ne-nmaxa
26.12.2002 00:53

АННА (псевдоним)

к истории псевдонима
и вдохновления местных поэтов
Егорычев, увы, но я не Анна.
А Вы, увы, Егорычев, ошиблись.
Но если ради этой самой Анны
из правильной и блещущей Москвы
Вы пишите такие эксклюзивы,
то я могу прибегнуть к псевдониму.
Очередному.
Новому.
(ха-ха).
Моя корректность
мне поизменяла…
Пишите, уважаемый, ещё…

к автохарактеристике Анны
…беспардонно часто влюбляется
в тех, кто владеет словом (чаще рифмованным если),
мается – –
улыбается,
когда кто-то (особенно Егорычев) пишет:
«а любовь - любовь одна»
Да,
и еще:
она
не замужем
(видно, поэтому).
Сообщаю поэту Е.,
если сей факт влияет на выбор фраз:
Вас
дезинформировали,
видимо, ПТАХА под этим немыслимым именем «Мишка»,
написав: «мадам»...
А впрочем, Анн –
много.
И мы о разных...
Надо, наверно, сразу
выяснить адрес речи.
Впрочем, зачем?*
Не легче ль взять Вашу рифмо-лепту,
где в уравнении данном
Анна = Оксана...
- Tuesday, December 17, 2002 at 23:56:16 (MSK)

*вариация:
У Речи
нет адресата.
Вечность
разве что
с Тем безымянным
Перво- и Вечнопроходцем
в мире рифмованных опций...

Fcz (очередной псевдоним)
Любовь – движок,
без которого ни один стишок
не поедет, как ни толкайся…
Monday, December 23, 2002 at 13:30:28 (MSK)

Сколько ночи?

… возможно потому, что и боль
тоже должна быть высказана.
Иосиф Бродский

I. Античность

И я любила райские сады,
И я срывала сочные запреты...

К Афродите (1)
Сияющий миллионом
Звезд. Тихим звоном
Тетивы золоченной
Указывает влюбленным
Путь – в пустыни немые
Твой, о богиня, сын.

Смилуйся ныне –
Сплети дорожек
Ремни тугие.
зима 1999 – 2000 г.

К Афродите (2)
Гимнов ли? Криков ли? стаю
Или молитв эшелон?
К ногам твоим посылаю,
Нежнейшая из жен
Божественных. Чародейка,
Родом из лон соленных,
Из пены пышной
На берег, вызолоченный песком,
Вышла ты, о великая,
Высшая из наград
Суше. Стоп твоих оттиски
Звездам – соперники,
Ей – льстят.
Лязгают в гневе поклонники,
Скованные надеждами,
Избранные – в любовники.
Отверженный – повержен
Навек неверностью даже
Самым влюбленным глазам…
Встань, Афродита, на стражу
Моим слезам…
зима 1999 – 2000 г.

***
подражание кому-то из античных…
Цепи ковала себе, осторожная, в косы вплетала
Молча оракулов нить белую. Саван сплела,
Все покрывающий тело несмелое. Думала вечно
Млечной затворницей мне мелом очерчивать птиц
Звяканья злые, влетавшие в окна, раскрытые настежь
Нежностью здешних ветров. Местность пурпурную губ,
Болью беспечною часто целованных спрятала в пепел
Зорь фиолетовых я, ясноокая зря.
Клятвами чресла свои окольцовывать ринулась, если
Стопы, колени, ладонь левую перлами жгла –
Первыми стонами солнцедарящего пасынка Речи
Непобежденного сном юного пастыря слов –
Взломщиков редкостных, дерзких и мудрых, оковы любые
Запросто вдребезги бить могущих множество раз
Во имя...
зима 1999 – 2000 г.

II. Личное Средневековье

Что-то тихо происходит
В этом логове страстей.
Каждый каждого находит.
Что-то тихо происходит
В этом логове страстей…

Безымянное
Ладошку – на каждую пядь
стеклянного слова «замри».
Я не разучилась кричать,
метаться и биться внутри.

И тяжкая ноша, как снег
пушистый, кружится и тает…
я самой счастливой из всех
на свете счастливых бываю…
зима 1999 – 2000 г.

U-ilmi
(растворение в свободе)
Ну где ты? Душа моя рвется
в просторы Твои... Извини...
Вся боль обретает юродство
на этом незримом пути.
Сложусь – в эмбрион Твоей тайны,
Сморгну – век о веко – прощай,
не-заведомый и не-случайный!
Знавший силу, бессилье познай.
осень 1999 г.

***
Я, время пропуская
сквозь себя, проигрываю
Им предложенные темы.
Я растеряла личные проблемы
Личины мутноватой
Вся – кристалл
Ты выше стал.
Ты встал и вышел.

P.S.: И когда ничего не осталось,
Оглянулась и начала жить…
(я больше не буду
так бурно шутить).
осень 1999 г.

***
В связке чувств ты неизбежный
Третий. Дух побед, свободы и тепла.
Самый досягаемый на свете –
Цвете белом. Ласковая мгла
Стынет под лопатками столетий
Стонет, простираясь...
Ты и я, матерью поруганные дети,
Станем-встанем плакать до утра.

P.S.: Ты знаешь, я тоскую иногда
О тех, кто был
И не был в этом мире…
зима 1999 – 2000 г.

***
Много накала.
Мало тепла.
Я не устала.
Я умерла.
зима 1999 – 2000 г.

Встреча
с Огненной Речью
(триптих)

I.
Не так поняла:
Расписалась изгибом
Тела ли? Духа ли?
Долго ли сгинуть?
В глухомань гулкую
Маленькую прогулку я
Совершила, глупая…

II.
…то, что в мире – век
смежение – рожденье в свет…
Марина Цветаева

Зрячая вдруг ослепла.
Проснулась я среди пепла.
Первая песня – Богу:
Больно мне, босоногой,
По уголькам шляться,
Пусть угомоняться!
Вторая песня ему: ау!
(Глухо.
Вселенная спит,
Положив на лапу
С клещами звезд
Огромное ухо…)

III.
Не было никого,
кто бы смотрел в спину
взглядом, который мог
остановить. Не сгинуть
бы помог. Но
Не было никого.
Не было никого.
зима 1999 – 2000 г.

Бабочка

Может быть, это точка безумия.
Может быть, это совесть твоя.
Осип Мандельштам

Нарушить
законы
в коконы стонов
в соблазны бдений
впутаться, чтобы
родить сомнения
два. И в прения
темноты и света
пуститься. Это
инстинктом веры
ведомой в сферу
влететь. С целым
частице слиться
и окреститься
жаром завета
Святой утробы.
К фитилю истин
приникнуть, чтобы
жертвенным пеплом
пали оковы
Слова…

зима 1999 – 2000 г.

***
Молчи, Суламифь,
Нам с тобой один миф
Изживать в женах.
Я тоже из обожженных.
зима 1999 – 2000 г.

Тринитарность

I.
Слезы Магдалины
памяти двух Марин

Запрети мне о любви –
Я – тебе спою о Боге.

…Что-что-что ты,
любимый, надел…
Мне на палец?
Колечко другое…

Я не знаю, где этот предел,
Только нас ведь останется двое?

В этом мире, о черт побери,
Очень просто остаться вдовою…
Только, милый, прости и проси.
Всё равно нас останется двое?

Я не знаю, какая тоска
Вдруг ворвется и станет судьбою.
Только, милый, я стану легка.
Все равно нас останется Трое?

II.
Она полюбила Его –
прошлась по могилам
своих не-хочу.

III.
Я вымолила право не молиться
И вот теперь я заявляю: «нет».
Надела крест, накрасила ресницы.
Даю последний праздничный обет:

Во все концы со всей любовью
Провозглашаю: До конца
Своей (какой же все же?) кровью
Клянусь отогревать сердца!
зима 1999 – 2000 г.

Всякое

***
А это чувство
Вброд не перейти.
Не переплыть,
Умеющему плавать.
Я просто напросто
Умерю свою прыть.
Пойду бродить
До первой переправы…

***
…Но всё ж позволь и мне тебя спросить:
В каком раскате нежности и злобы
Ты потерял последнее «прости»?
зима 1999 – 2000 г.

Герману Блинову
(на открытие выставки «Любить, молиться и творить»)
Кресты и яблоки… И ныне
Распят, воскрес, поёт поэт.
Кричит и празднует в пустыне
Полёт. Песчинки, словно снег,
Ложаться, лают и кусают,
И ласки просят и хотят…

О, как, художник, добываешь
Такую вечность? Наугад?
Ладошки грея у лампад
Вселенной? Вечно благодарна!
Из недр – на свет.
Из лон – на звон.
Выходят все, кто был подавлен
Тоскою бешенных времен.
зима 1999 - 2000 г.

***
И вот он – Взрыв!
Взрывается пространство!
И что-то быстро тает вдалеке.
Я просто полюбила иностранца,
Который любит не на нашем языке.
1996 г.

Танка, христианкой написанная
во время рождественского поста
В знобком сумраке
Ожидания. Вот-вот
И затеплиться
Звезда. Страстотерпицей
Душой узнаваема.
зима 2001 г.

Перечитывая Библию и Камастру
Будь мне соработником,
Господин и раб!
1999 г.

Развлечения филолога
А Вы ноктюрн
Сыграть
Смогли бы
На флейте
Водосточных труб?
На этой
Заржавелой глыбе
Смечтать вдруг
О соитье губ.
Нашарить враз
На жести тела
Семь пар пустот,
Вздохнуть –
Вдохнуть,
Чтобы она
Замлела,
Спела,
Сумела б
С улиц
Сон стряхнуть.
1998 г.

Песенка I.
Отрекаешься – отрекайся,
Но любовь сохраняй в себе.
Расстаешься со мной – расставайся,
Оставайся лишь верен мечте.

И лети ты навстречу солнцу,
Солнцу ясному тихо во мгле.
Отрекаешься – отрекайся,
Оставайся лишь верен себе.

Ты уходишь – зовет дорога.
Улетаешь, храня в душе
То ли злобу, то ли тревогу
На меня или обо мне.

Так лети же навстречу солнцу,
Солнцу ясному тихо во мгле.
Отрекаешься – отрекайся,
Оставайся лишь верен мечте.
из чего-то очень раннего

Песенка II.
Солнце землю жгло отчаянно.
Была чем-то я опечалена.
И бродила я по развалинам,
По развалинам нашей любви.

Вспоминала дни те прошедшие,
То, как были мы сумасшедшими,
Как резвились с тобой потешно мы,
То, как счастливы были мы.

вместо припева
Неужели так мир наш устроен,
Что встречаются в мире двое
И влюбляются они вроде,
Но разлуки им лишь суждены?

Я забуду дни те беспечные.
Мы тоскою с тобой обеспечены.
И судьбою жестокой развенчаны.
А могли бы быть счастливы мы.
(вместо припева)

И грустила я, и жалела,
Что любовь сохранить не сумела,
Что рассталась с тобой так смело,
Что не видела в этом беды.
(вместо припева)
из чего-то очень раннего