|
 |
||||||||||||||
| ОНИ ПРИДУТ
|
|
||||||||||||||
|
Другое направление может числить среди своих далеких интеллектуальных предков Набокова, Хемингуэя. Часто это ясная, до изумления простая и безыскусная проза, прозрачная, как холодный осенний день, и столь же изысканная. Вот начало рассказа Василия Нагибина "Устальность": "Все предметы в комнате Анатолия Петровича приобрели нежно-розовый оттенок. Даже сам воздух окрасился в едва заметный розовый цвет, как будто кто-то сполоснул в нём, как в стакане чистой воды, кисточку с бледно-розовой акварелью, и цвет быстро растёкся по углам, опустился на пол, причудливо заполняя каждую щель, проник между страницами не закрытой с вечера книги, застыл в гранях стеклянного абажура настольной лампы". Читать и читать такую прозу, не правда ли? Василию Нагибину нигде не изменяет чувство меры, в тех пяти или шести рассказах, которые он прислал на "Дебют", равно распределены эти чудные сравнения и везде простая точеная фраза. То же можно сказать о подборке рассказов и миниатюр "Логика Обельбау" Станислава Фарафонова. Есть среди молодого нового поколения и те, кто зорко смотрит вокруг и делает попытки к осмыслению социальных явлений - в той или иной мере сами будучи выразителями тех или иных тенденций - одна из самых ярких Татьяна Букова, написавшая повесть "Мама". Татьяна Букова, девятнадцатилетняя писательница из Новосибирска, заткнула за пояс всех своих сверстников-мужчин - такой смелости в изображении правды окружающего мира, в описании бомжей, больных, несчастных, калек, сумасшедших, такого беспощадного и вместе с тем милосердного взгляда у нас большая недостача и в гораздо более "взрослой" литературе. Безусловно, здесь на ум приходит Горький, Гиляровский, даже Чехов. Конечно, пока в прозе Буковой больше очерковости, нежели символического реализма, но и по части очерков у нас сегодня тоже большая ничем не заполненная лакуна. Вообще, Татьяна Букова и многие другие не нуждаются ни в каких специальных скидках на возраст - если в чем-то им не хватает известной мастеровитости, то внутренне они в любом случае очень зрелые люди, успевшие подумать о многом, и если не прожить многое, то почувствовать. Еще лет пять назад, по моим (тогда не очень отчетливым, правда) ощущениям, большая литературная кастрюля, содержащая весь этот борщ, варящийся давно, долго и медленно, побулькивающий иногда, вскипала, когда в нее по произволу или случайно добавлялись новые ингридиенты. Похоже, с тех пор многое испарилось. Во всяком случае, сейчас уже вряд ли кто-то из здравомыслящих людей будет оспаривать право молодого человека ощущать и думать "не хуже" взрослых - а вообще-то молодые писатели во многом и тоньше, и интереснее, и открытее, нежели закостеневшие в своих почетных панцирях "мэтры", которых давно уже никто не читает. Андрей Кузечкин из Нижнего Новгорода - автор повести "Менделеев-рок", где в некоем концентрированном виде собраны, сфокусированы все те детали, которые содержатся в целом пласте работ. Когда прочитано не две, а, скажем, хотя бы сотни две повестей, где фигурирует как неизбежная деталь рок-группа, репетирующая в актовом зале и дающая концерты на школьной дискотеке, становится понятно, что имеешь дело с отражениями примерно одного и того же мира. Очень разными отражениями. В этом смысле Андрей Кузечкин стал тем, кому лучше и полнее других удалось сконцентрировать типовые признаки молодой молодежной прозы, героями которой являются подростки, студенты, гитаристы, бездельники, те, кто завтра пойдет на работу, в армию, создаст семью и так далее - то есть займется уже вполне взрослыми вещами. Кузечкин типизирует - но и сам типичен. Он проявляет собственной персоной определенные тенденции. Есть не один десяток имен, о ком бы хотелось сказать, и каждый - каждый! - заслуживает разговора гораздо более подробного и внимательного, чем это возможно со страниц газеты или даже журнала, но одно можно утверждать определенно: есть новые люди, их много, они почти профессионалы или уже профессионалы, их разобщенная общность и в том, что они живут здесь и сейчас, и в том, что они хотят разбираться со всем детально и предметно. А то родишься, а тут до тебя уже такого наворотили. Как сказал Эдвард Радзинский, Пушкин без Белинского невозможен. Современная молодая критика - явление тоже вполне сущетсвующее. Время от времени выступают с обобщающей статьей уже известные нам Роман Сенчин или Максим Свириденков, а в этом году "Дебют" предъявил миру имена нескольких новых критиков, по-своему перекраивающих литературный ландшафт. Это Валерия Пустовая, чей дебют в качестве критика, правда, состоялся не менее трех лет назад, а также Юлия Идлис, до этого момента позиционировавшаяся главным образом как поэт, мурманчанка Светлана Маслова, исследовательница "актуальной поэзии" Анастасия Афанасьева, совсем юный, но исключительно даровитый Алексей Иванов, представивший "Двадцать девять размышлений о литературе и жизни, навеянных Джулианом Барнсом", и многие другие. Так что, как видите, полный боекомплект. Я не сказала в этой статье о поэзии, но потому, что она опять требует отдельного большого разговора. А совсем не потому, что не о чем говорить. Как нас ни убеждают в обратном литературные гранд-дамы, время от времени разражающиеся красивыми истериками на тему: литература скончалась, да и критика давно хромает на все четыре ноги. Ничего удивительного, что вам так кажется, раз содержания толстых журналов никак не опровергают этих тезисов. © Василина Орлова |
||||||||||||||
дизайн сайта:
|
|||||||||||||||
