|
Поединок
Я молча ссыпала красноватый песок в горшок с кактусом.
Вот и мое повествование рассыпается, как философский камень. Я сама чувствую это, мне бы давно хотелось его закончить. Как?! Я слишком давно с этими ребятами из преисподней или откуда они там? Я не могу отделаться от них. Страшнее даже
другое - я с ними сживаюсь. Как и с другими обитателями этого дома.
Отец Небесный милосерд. Я где-то допустила ошибку, на чем-то споткнулась, но не слишком ли велико наказание?
- Это не наказание. Это лечение, - сказал вчера доктор.
Он никакой, мой краснолицый доктор. Ничего не предпринимающий, ничего наверняка не знающий. Сколько же пациентов спрашивали его:
- Доктор, когда все кончится?
Он отводит глаза.
-По своей воле вы не отпустите меня?
Он отводит глаза.
- Вас надо заставить это сделать?
- Да.
- Штурмовать эту твердыню? Обложить ее сонмом спецназовцев? Разнести в пыль ваши шестиметровые стены?..
На аллею больничного парка с ревом влетел и с визгом остановился крытый бронированный автомобиль. Механический динозавр, колеса защищены стальными дисками, в центре каждого - угрожающий острый шип. Такими же блестящими шипами усыпан весь корпус машины.
Из люка на крыше выдвинулся ствол пушки и уставился жерлом на меня. Черным немигающим глазом. Я ждала избавления. Но уже поняла: это не избавление. Ощутила подступающую к горлу тошноту.
- Что вы? - выкрикнула я. - Не надо! Это все только ухудшит.
Передняя дверь броневика открылась, из нее вышел смурной, весь в черном, субъект. Я не сдержала нервного смеха: субъект слишком постарался выглядеть по-киношному. Безупречный костюм этого бандита был слишком уж безупречен, шляпа с широкими полями затеняла половину лица, отмеченного модной небритостью. Между тем он, не торопясь, подошел ко второй дверце и галантно открыл ее. Из нее вышла длинноногая черноглазая красавица с презрительным взглядом. Перед мужчиной - одно, но предстать трусихой перед представительницей своего пола не может позволить себе ни одна уважающая себя девушка.
- Что вам угодно в моих владеньях? - высокомерно спросила я.
Как, должно быть, смешно все это выглядело. Стараясь принять независимый вид, кутаясь в потрепанный больничный халат, я меряла ее взглядом.
- В твоих? - Секс-бомба обернулась к сопровождающему: - Покажи ей, чьи здесь владения...
Ее голос показался мне до странности знакомым. Как будто не она, а я, да, я сама выходила из бронемашины... А может, моя полная противоположность.
Ее спутник, тоже неуловимо знакомый, взмахнул рукой.
Я ощутила жар, кровь бросилась мне в лицо. Это был стыд, испепеляющий меня всю. Этот человек обрушил на меня воспоминания, которые могли существовать только у двоих...
- Никола?
Сжечь меня этот огонь, конечно, не мог. Но лучше бы он все-таки сжег меня.
- Девичья фамилия моей матери - Феникс, - спаясничала я. - Имеете предъявить еще что-нибудь?
Когда ноги ее коснулись земли, она предстала в полном воинском облачении. И кольчуга, и маленький шлем - из светящегося серыми отблесками черного материала. Я с сомнением отнеслась к появлению на мне бронежилета (бесы подсуетились?). В руках моей соперницы блеснул меч. Такой же возник у меня.
В новом облике я чувствовала себя до крайности глупо. Мало того что не умею обращаться с оружием, сама сцена была словно украдена из фантастического блокбастера.
Я осторожно повела пальцем по лезвию меча. И с изумлением увидела, что на пальце появилась тоненькая алая полоска. Похоже, эти мечи - не какое-нибудь воображаемое фуфло, они внутренне даже жужжали от нетерпения. Я поняла, что умру, если девица поразит меня своим кладенцом.
За себя надо сражаться.
Мечи соприкоснулись и задрожали. Холодное волнение моего булата передалось и мне.
Черт возьми, это невероятно, но похоже, тело мое хранило навыки, неизвестные мне. А может, Ратмир-меч - я вспомнила его имя! - сам вел поединок; в таком случае мне оставалось лишь положиться на него.
Я полоснула лезвием по месту, где еще секунду назад стояла вторая я.
Во мне начался прилив страшных, первобытных, густых сил. Ненависти. Уверенности в правоте. Самозабвения. Даже погибнув, я должна была победить. Она загнала меня в узкое пространство кирпичной беседки, но я разнесла беседку широким ударом. Она пробовала насадить меня на свою серебристую булавку, но я успевала отбить ее. Она могла бы, наверное, прикончить меня, но ей сам поединок доставлял наслаждение: она хотела проучить, прежде чем убить.
- Я здесь царица, - ласково пропела она после атаки.
- Как тебя зовут? - задыхаясь, спрашивала я.
- Так же, как и тебя.
Я отскочила вовремя, удивительно, что не оступилась. Блеснувшее лезвие ушло в лежащее на земле бревно, как в масло.
Неожиданно мой Ратмир-меч загудел сильнее и сам повел наступление.
- Кто призвал тебя? - вскричала она.
- Никто. Я пришла, как вопрос.
- Откуда ты?
Я увернулась инстинктивно и выкрикнула мне самой неясные слова:
- Из среднего мира.
- Смертная? - от удивления она отступила на шаг.
Глаза ее вдруг полыхнули отраженной ненавистью.
- Пока еще смертная! - Эти слова она прошипела. Как змея.
Она рванулась ко мне. В ту же секунду мой клинок скользнул вперед...
Почти без памяти я упала перед ней на колени. В ложбинке груди скапливалась кровь, окрашивая чешуйку за чешуйкой ее черной разорванной кольчуги.
Я почувствовала, как постепенно, с болью покидаю какое-то узкое и тесное ущелье, где легкие вбирали не чистый светлый воздух, а мутную темную жидкость. Мне надо было наружу, к свету, что бы ни ждало меня там. Я открыла глаза, и меня оглушил свет.
В отстранении от собственных мыслей я шла по тропинкам, устеленным мягкими желтыми иглами. Мне не встречались ни заборы, ни стены. Стены есть в мире до тех пор, пока они существуют в нашем сознании.
Я впивала запахи леса, прелых листьев, росяных трав, тинистый, болотистый запах непросыхающих луж; еще попахивало плесенью и грибами. Я думала, все, что мы делаем, - так же эфемерно, как ценности, добытые во сне. Как мысли, пришедшие во сне, а на поверку оказавшиеся абсурдом. Только что случившееся потрясло меня. С какой частью себя я сражаюсь, кто восстановил меня против меня? Или это неизбежность - отсекать все, что восстает во мне против меня самой?
На мосту через речку-невеличку, на шатких перилах, сидела горбатая тень. Тень болтала ногами над течением струй и тихонько насвистывала себе под нос.
Придерживая рукоять меча, я двинулась через мост. Предательская доска скрипнула под ногой, и ко мне обернулось не то заросшее бородою лицо, не то звериная морда.
- Я всего только леший, ничего страшного, ничего сверхъестественного, - вкрадчиво обратилось ко мне лохматое существо. - Присаживайся, пожалуйста. Только не на перила, двоих они не выдержат.
Я опустилась рядом, на бревно. Села, как он, свесив над водой ноги.
Было хорошо. Русалки резвились поблизости. Они пели беззвучные песни, от которых душа наполнялась печалью. Одна из русалок, русоволосая, расшалившись, щекотно ухватила меня влажной ладошкой за пятку. Я рассмеялась.
- Знаешь, что за мост? - спросил леший.
- Нет, - легкомысленно отозвалась я.
- Не родилось еще существо, которое бы могло перейти через него, чтобы доска не скрипнула... - со знанием пояснило дитя фольклора.
- Ну и что?
- Ничего, - вздохнул леший. - Ты одна из немногих, кто взошел на него с той стороны. - Он махнул головой за спину. - Туда все, оттуда почти никто.
|
|
напечатать всё
