Я – Россия.
Россия – я.
Вот такая, в застиранном платьишке.
Я в казенном дому,
В сигаретном дыму,
С полоумными играющая в ладушки...
Я – Россия. Я как она.
У нее на носу курносом
Сотни осеней, сотни весен.
У осинушки девушка,
Девятнадцать осеней.
На носу веснушки
Ежевесенно.
Ежевика в лесу с сыроежкою
Подружилась, разрослась,
Куст – увешанный.
Урожай, солнце, дай.
Урожат – солнцедан.
Солнце тут, солнце там
По полям, по тополям –
Топали, топали,
А грибы прохлопали.
Церковки маковка
Высока, как ее!
Какова-то справна,
Вот славно!
Славно Богу, славно чуду,
Славно тебе, человек.
Я – Россия.
Я красива,
Не меня ли вы любили?
Не меня ли не меняли?
Не меня ли
Распинали,
Любители, хвалители,
Ругатели, хулители.
Вы любили, как из стали
Отливали...
Только форма вот такая,
Каковую предлагали,
Извините, не по мне.
Не по-нял?
Не по мне, не по стране,
Это что-то чуждое,
Не нужно.
Ты мне дорог, ты мой ворог.
Сверху – тенью – черный ворон.
Запад ли, Восток ли –
Не развесьте сопли,
Я еще постою...
Покуролешу, победокурю,
Поработаю, побалагурю.
Я – Россия.
Россия – я.
Что вы знаете о России?
Что рифмуется с "неба синью"?
Что в ней Пушкин был и Есенин?
А весной идет землесеянье?
Что вы знаете о России?
У кого за нее просили?
Перед кем за нее молились?
Не ее ли вы так ценили,
Что на деньги
На не наши
Души оптом
И с доставкой,
С установкой и поправкой,
Одна другой краше –
Не тяжела ль поклажа?
Легко ли тебе, девица?
Тепло ли тебе дремлется,
Ведь спится – как постелится.
Легко ли?..
Вольно вам
До точной до даты,
До краткого года,
До строгого срока –
Вольно вам! Ужо вам...
Эх, будет так будет.
Мы с вами увидим,
Мы с вами застанем,
Когда не застрянем...
Тяжелая ноша.
Ну что же...
2.
Душа проста.
Душа простоволоса,
И с поволокой очи у нее.
Кикимора, идем со мною с плеса
Туда, в многоэтажное жилье.
Не дрейфь, мой друг.
Москва всегда за нами.
Хотим того мы или не хотим.
Играет в переулке без названья
До боли узнаваемый мотив...
А на Арбате
выросли
опята.
Боровики под фонарем сидят.
Дубы...
В сторонке – елка-одиночка,
На ней хвоинка каждая блестит.
Орава тучная коров бредет не спешно,
Пастух зажал подмышкой хлесткий кнут.
Московитянин, от жары сомлевший,
Корову рыжую свою загнал во двор.
Ленивая буренка, что-то мыкнув,
Ушла в сарай, хвостом взметая сор:
Обертки из-под "сникерсов" и чипсов.
Ушла, свой "орбит" полевой жуя.
Вчерашний дождь надолго не избавил
От духоты, и спасу нет от мух.
Подсолнухи кивают изнуренно
Под боком у тенистого кафе.
Вот клерк спешит: "Пречистенка, извозчик.
Двугривенный. Да поживее, брат..."
Карман топорщит "дэйли органайзер".
Заверещал мобильный телефон.
Вот дама – белый зонтик, веер, шляпа –
Вышагивает, и волочит шлейф.
Мороженое ест. Остановилась
У статуи принцессы Турандот.
Ее изящный спутник в рваных джинсах
Свой вековечный плеер отключил.
Зевает. Смотрит на витрины шопов,
На уличных художников, бродяг.
С резиновой дубинкой и осанкой
Из Министерства Иностранных Дел
Проездом, а точной сказать, проскоком
До Боровицкой станции метро.
В цилиндре денди достославный Пушкин
Выгуливает пса на поводке.
Пес возле урны задирает лапу
И обоняет запах беляшей.
У расписной стены кумира Цоя
Идет настройка электрогитар.
Галдеж. Цыгане пестрою толпою
"Шизгаду" вознамерились лабать.
На роликах – в бейсболке, длинных шортах –
Пронесся некий прыткий метеор.
Петух прокукарекал неурочный.
Бутылок бабка ищет у плетня.
Орет мальчишка, по щеке размазав
Всей пятерней тысячелетий пыль.
Белоголовый, нос погряз в веснушках.
А мать грозит, грозит ему в окно...
3.
Да, я – Россия.
И Россия – это я. Да.
Вы ждете рифмы "яда" или "ада" –
Не надо.
О, сумерки! О, дивная игра.
Момент находки. Прихоти погоды.
То, что сегодня мы зовем "сегодня",
С утра мы завтра назовем "вчера".
Да, я – бессильна.
Где мои герои?
Зову их властным словом и суровым,
Но что-то не идут...
Зову, зову,
Преодолев усталость и стомысленность.
Земли, огня природа – плоти, крови,
Природа духа – сила,
Триединственность.
Я – это я.
Кто может с этим спорить?
Когда в моей веселой биографии
Опричнина,
Шабаш разгульной братии,
И –
Схимницы глаза
Полны укора...
Моя любовь? Немножечко покоя?
Что ж, было и такое...
4.
Он был обыкновенен, даже слишком.
Не очень-то красив, немного дерзок –
Ну, словом, просто ветреный мальчишка,
Излишне конопат и крайне резок.
Он мой рюкзак не подносил со школы,
Не провожал домой – не по пути.
Рюкзак мой, что ли, слишком был тяжелым?
В нем книжек, впрочем, не было почти.
Любовь – душевный первенец-ребенок.
Он требовал заботы, ну, а мы...
Мы были сами только из пеленок,
Нас впору было пестовать самих.
А он писал стихи в суровой тайне,
Где неуклюже, робко воспевал
И свой талант замысловато-странный,
И некий тонкий, хлипкий идеал.
Вот все, что пролегало между нами.
Единственный его подарок мне –
Кольцо и склонность говорить стихами
Но мне дороже дара, в общем, нет.
Он был убит, как Пушкин, легендарно.
Кто спасся бы с любовию моей?
Нашелся тот, кто смял и Александра.
Так состоялась вечная дуэль...
Ну что же...
Продолжим.
Ведь это мне подрезал путь Дантес,
Промеж бровей невиновато целясь!
Молчала речка, а замерзший лес
Качал лохматой головою-елью.
И взволновался
Тихий океан,
И вздрогнула
От ужаса
Атлантика.
И каждый на земле тогда упал,
Когда раздался – Боже! – выстрел.
Гляньте-ка!
И я тогда схватилась за живот,
И небо белое вмиг прохватило синью.
Ведь это каждый –
Слышите? – умрет,
Ведь это – не рыдайте! –
Мы остынем...
А может быть, хирургов бы, – а что?
А может быть, еще не все?
Не войте!
Нет... Индевеет сирое пальто,
В котором я...
На кладбище...
За мертвым...
5.
А что потом? Да, в общем, ничего.
О ком же я? Да просто, я о нас.
Свечою – Богу, черту – кочергой
Оставлю незатейливый рассказ...
Мы – Россия.
Рот разиня,
Слушай, каждый:
Ты – Россия,
Неодолима.
Ты отмечен.
Ты в ответе.
Бесперечен,
Беззаветен.
Слушай, каждый!
И раз, и дважды.
Молитва без слов –
Стон колоколов.
Идет над державой:
Не удержали...
А колокол гневный бушует, клокочет,
Вздымается, падает – в пропасть, на плаху...
Навзрыд застонал...
надорвался.
...Отплакал...
Чу, тоненько звякнул
В росе колокольчик...
6.
Я не сивилла, я не Мессия,
Я только пленница вечной России.
Я не поэт, это может статься,
Но как сестренку примите, братцы.
Всходят на трон, или –
Вниз, возвысясь,
Я наблюдаю, я – летописец.
Лжет ли старик, иль дитя звереет –
Я не судья, адвокат скорее.
Сызрани знаю, забыть пытаюсь:
Лишь отражая, я отражаюсь.
Знаете, зеркалу –
Каково?
Все в нем, а все-таки – ничего.
В вас отражаюсь, в мире и времени
С тех пор, как вселенная
Мною беременна.
В сущности, все мы смешные узники
На этой планеты просторах узеньких.
Да, я из тех, кто приходит единожды,
И насовсем, как сейчас то, что видишь ты.
Да, я из тех, кто – проходит мгновение,
И – навсегда: небытье и забвение.
7.
Свежим запахом гудрона
Над асфальтовой рекой
Забредает непокорно
Дождь в пустынный город мой.
Мрачноватого лиризма
Дождь исполнен, как всегда.
Возбудитель пессимизма,
Вирус скуки в городах.
Телевизионный вечер,
Ночь над книжкою впотьмах.
Воплощенная беспечность –
Я, расстриженный монах...
Эти храмы, эти замки –
Сказки ста Семирамид...
У цыганки привокзальной
Просветленный внешний вид...
Еще не все, поверь, еще не все.
Пока стихи читают по России.
Когда строкой случайной вознесет,
Поймешь, что ты не вовсе обессилел.
Поймешь, и, может быть, ты будешь свят
Своею верой, что без лишних знаний
Случается, твой уличный наряд
Преображает в строгость одеяний.
Поймешь, и, стало быть, ты будешь наш.
Твое смятенье перед виноватым
Перелицует городской пейзаж,
В такой, что небеса померкнут рядом.
Я вижу, верю я, ты станешь нем –
Ну, скорбь заставит смолкнуть и паяца –
И я скажу: "Со мною насовсем,
И с ним самим богам не след тягаться".
Снимите маски! Разве не пора?
Откройте веки, если вы не Вии.
Пора чертей метлою со двора,
Пора спросить: "О чем шумим, витии?.."
Наспрашивались.
Нарадовались
На искренности,
На выспренности –
Хватит!
Надоть
Их бы всех
Насовсем
В списки бы проблемных тем,
А там –
По делам,
Рассудим.
Как будет...
8.
Мать моя – сыра земля,
Мой отец – небес песнь,
Брат мой – огнь,
Владимир-свет,
Красно Солнышко.
Он крестил,
А Днепр сиял
Весь до донышка.
А сестра моя – краса,
В три обхвата – коса,
Ах, сестренка моя –
Лыбедь
Ненаглядная,
Востроглазая, русявая, нарядная.
Я – Россия.
Я ль не с вами?
Чудеса ль не вытворяю?
Разве мир я не меняю
Ежечасно,
Ярко, страстно?
Разве я не помню Бога,
Долго, строго?
Разве не ищу дорогу –
Тщетно, много –
В вас,
В себе,
Вовне,
Внутри?
Коль не веришь – так смотри.
Церковь на холме – не явь ли?
Черный инок – то не я ли?
Светлый старец, красна девка, добрый молодец –
То не мы ли, то не я ли, богоносица?
Петр Великий – с корабля
Да на бал.
Ганнибал, ты не меня ли
Искал?
Не нашел, пошел сыр-бор,
Лес рубить...
Много плакать, пить на спор –
Не испить...
Шведы. Англия. Поляки.
Бесы. Ангелы...
Да слякоть
На дорогах – нет, не слякоть, а распутица.
Много бед на мне,
Молва ведет – распутница.
Где ж распутница, помилуй, судья-батюшка?
Только вы же все твердите, вы не спрашиваете...
9.
Боже правый, и грехи бы, и огрехи –
В скорлупу бы поместить от ореха –
А ведь что, пожалуй, даже уместится,
Да еще немного места останется.
Что угодно – не грешки, что с оглядкой.
Боже мой, не допусти – не грешата!
Ладно, буду я кругом виновата,
Только пусть не втихаря, не украдкой.
В море бы, во окиян,
Да на остров на Буян –
Уж он видывал-перевидывал!
Там, в урочище – пожарище идолов
Наших...
10.
Нет, братья-други, нет, сестрицы-девы.
Не спрашивай, за что.
Коль что – всегда за дело.
Нет, матери-отцы,
Нет, пращуры!
Молчи!
Не спрашивай!
Я все плачу о нем...
Как погиб – в поединке, в походе ли –
Я не помню.
Лишь помню, что отняли...
11.
Как я встану, красна девица,
Положу я крест размеренный,
И пойду ли я из терема –
Выйду я за дверь дубовую,
Из двери в ворота красные,
Да по городу по медному,
Через ров глубокий по мосту,
В подвосточную сторонушку...
Уж там семьдесят ли семь ветров,
Месяц ясный, красно солнышко.
Поклонюсь ли я братьям-ветрам.
Вы летите, ветры буйные,
Принесите-ка мне весточку,
Мне от милого-далекого,
Да от молодца родимого.
Поклонюсь я тихой реченьке,
Ты сестрица моя милая,
Моя ласочка глубокая,
Волоокая, прохладная,
Принеси колечко милого,
Принеси платок родимого.
То подарок мне на свадебку,
То подарок мне, невестушке,
Красной девице оставленной.
Ой, лихая весть,
Мне ни пить, ни есть,
Ой, ни молча молчать,
Ни речь говорить.
Ни в день при солнце,
Ни в ночь при месяце
Мне без милого, без родного,
Сиротинушки безродного!
Он загинул не за Родину,
Не за крест, не за спасение,
Он загинул не за истину –
За приказ лихой загинул он!
На чужедальней стороне,
Помня, знаю, обо мне...
Не наплакаться, не высказать,
Не забыть, и не избавиться...
Я пойду ко холму ко железному,
На холме на том Алатырь лежит.
Ой, как встану я да на камушек,
На соленый встану, на беленький,
Ой, да кинусь я в омут с пропасти,
Да с того холма со железного –
Ты неси подарок милому,
Ты неси, моя ль ты реченька...
Пусть не будет ввек покоя мне,
Стану хладной я русалкою,
Буду путников заманивать,
Щекотать, и одурманивать...
Не служи заупокойную
По душе моей отчаянной,
Я была безвинной девицей,
Стала я русалкой водною...
Русалки-девицы
У мельниц, в старицах.
У ГЭСов старятся
Хрущевских, сталинских...
12.
Почитаете меня умершею?
Онемевшею, а то – обезглавленной?
И, конечно, вы не верите в воскресшую,
Говорите, это призрак неприкаянный?
Оставьте же меня без вашего участья,
Без счастья и бессчастья,
Хулы и похвалы.
Безродная? – Возможно. Безумная? – Отчасти.
Стою перед причастьем,
И не страшусь молвы...
Лишите ли меня надежды на спасенье?
Ведь что мне ад, когда
Я знаю наперед,
Вселенское святой Руси благословенье
Меня не обойдет, со мною не умрет.
Да что и нужно нам, когда не эта малость –
Лишь вечность после нас, хотя бы и в огне.
Я знала, Боже мой, и я не сомневалась,
Бессмертие – не то,
Но жизни – впору мне.
Ах, впору мне раздолья, и впору мне веселье,
Широкое разгулье, колоколов набат...
Когда под каждым древом – сырое новоселье,
Когда мне каждый встречный – товарищ, друг и брат...
Еще бы раз хотя б, но вот какая штука –
Живем лишь однова, когда не мрем с тоски.
А я... Мне поделом. Вперед, видать, наука.
Не лезть бы в эту гать.
Да только не с руки.
Простите же меня,
Те, кто меня не понял.
Кто понял, даже слишком –
Смахните сырость с глаз...
На ясной красной зорьке
На васильковом поле
Перелистаю книжку,
Скажу: "Еще бы раз..."
напечатать всё
