|
Как бы ни дистанцировались ревнители новейшей архитектуры от классики, она, как наследственный ген, нет-нет да и напомнит о себе. Не справившись с компоновкой, зодчий порой думает: а что тут сделал бы классик? На этот вопрос отвечают шедевры зодчества, опыт мэтров, книги, природа, логика творчества, чуткое восприятие всех форм красоты.
Увы, эта помощь не всегда поспевает к месту проектного ЧП. И не часто ее зовут. Еще реже чтят предка новых конструкций - ордер.
Меж тем любая стоечно-балочная система есть ордер. Балку на двух опорах (стойках) роднит с лежащим на колоннах антаблементом то, что и там и тут вертикальные элементы сжаты, а горизонтальные работают на изгиб. Это родство определяюще. Но ордер создан в камне, а нынешний каркас - в бетоне и стали. Отсюда их внешняя несхожесть.
Ордер изучали Витрувий, Виньола, Палладио и др. Витрувий писал о высотах тосканской ("тускской"), дорической, ионической и коринфской колонн. Размеры интерколумниев он связывал с типологией храмов и через нее - с высотой колонн. Чем крупней храм, тем, по Витрувию, меньше интерколумний.
Согласно Виньоле просвет меж колоннами в модулях един для всех ордеров, кроме дорического, чей расширенный интерколумний - следствие сложности антаблемента. Изъян этой оторванной от проблем масштаба мысли подметил М. Барщ: "Если взять для небольшого сооружения тосканский ордер при высоте колонны 5 м, то интерколумний будет 1,55 м. В то же время, если для большого сооружения взять коринфский ордер с колонной в 20 м, то интерколумний будет 4,3 м. Очевидно, что для первого случая интерколумний мал, для второго велик". Сам мастер советам своего трактата не следовал.
Для Палладио ордер - показатель крупности объекта. Как Витрувий, мастер выявляет связь интерколумния с высотой колонн: чем они выше, тем меньше меж ними просвет. С виду эта зависимость странна - крупному масштабу, казалось бы, подходит крупный интекколумний. Но каменный архитрав его не выдержал бы. Витрувий и Палладио учли природу строительного материала. Она вошла в нашу генетическую память, чего не скажешь о железобетоне - его нет в каменоломнях.
Пройдя путь становления, обретя гармоничность форм, решив вопросы масштабности, тектоники и пропорций, ордер создал эстетику главной каменной конструкции многих эпох и, как и арка, долго был ведущей темой архитектуры.
Что сегодня для нас ордер? Архитектурный антиквариат, изящная старомодная вещица или высшая мудрость, пример проникновения зодчих в дальние углы профессии?
Его значение для теории и практики формообразования огромно. Он учит верному выбору ритма опор конструкций. Подчинившись функциональным нуждам и размерам сборных изделий, шаги стоечно-балочных систем ныне не учитывают требований красоты, что исключалось в ордере. Отношение просвета меж столбами к толщине столба остается вне внимания зодчих. Забыт тот факт, что, как доказывала история ордера, укрупнить масштаб опор можно, лишь повысив их и сгустив (в расчетных пределах) их ритм. Цена такой забывчивости - рыхлость, несобранность, расстроенность переставшей "звучать" композиции. Именно этим грешат "столбонады" Дворца молодежи в Москве, Дома правительства РФ (в меньшей мере) и др. подобных (1,2). В их сухих образах смолк пульс красоты.
С ростом колонн в классике растет и их толщина, отчего уменьшение измеряемого в модулях интерколумния носит в "метровом" выражении относительный характер. В сегодняшнем проектировании нередки и ошибки с "противоположным знаком": ритм опор част там, где мал масштаб объекта. Вследствие этого столбы выглядят взятыми из другого здания. Таков, например частокол стоек полукруглого выступа на фасаде дома по ул. Гоголя в Н. Новгороде (3).
Аналог тосканского ордера - малая, а коринфского - дольшая стоечно-балочная системы. Меж главными конструкциями прошлого и настоящего, скажем вновь, нет принципиальной разницы, хотя новое еще не сложилось в образец, в тип. Выбрать этот тип, найти современный эквивалент ордера - эстетическая задача зодчества. Не решив ее, строительное искусство крупно проиграет, но и решить ее трудно - этот долгий процесс мыслим лишь с участием в нем школ, групп, бригад зодчих, конструкторов, ученых.
Нынешний каркас тектонически безлик. Облицовка "под квадры" его несомой части противоестественна: "каменная" перемычка (в ней скрыт железобетонный прогон) не может быть составной. Было бы честней ее не облицовывать. Нежелательна и облицовка столба, несмотря на то, что камень здесь привычен. Вместе с облицовочным декором сечение железобетонной стойки меньше сечения каменной. Для конструкции из камня она тонка.
Раздеть железобетон, подчеркнув его тектонику, показать его способности перекрывать большие пролеты, обыграть его фактуру - быть может, с этого и стоило бы начать поиск эквивалента ордера. В число сопутствующих проработок вошла бы и тема деталировки новой системы.
Отказ от "каменной" архитектуры был бы отказом и от частого ритма столбов в крупномасштабных объектах. С применением широких пролетов возникла бы проблема пропорций прямоугольника "столб - балка - столб - подиум". Качество бетонных работ пришлось бы поднять до качества каменных работ в классике. Неизбежно появились бы рецепты изготовление накрывочных слоев, обеспечивающих разные фактуру и цвет бетона.
Вряд ли размеры эквивалента могли бы измеряться в модулях. Нужней был бы свод пропорций пролетов и высот стоек для зданий разных масштабов и функциональных профилей, а также набор вариантов высот прогона. В домах на "ножках" конструкция эквивалента сочеталась бы со стеновой конструкцией (в облицовке или без нее) прочих этажей. Контраст материалов разной прочности и структуры повысил бы выразительность композиций. Этому мог бы помочь, в частности, известный прием "утапливания" прочного материала в менее прочном.
Не вытесняя ордера из проектной практики, его эквивалент означал бы адаптацию зодчества к специфике господствующего стройматериала. Конечно, архитектуру не улучшит сам факт наличия этих систем. Они должны не только отличаться красотой, но и быть в деле, входить в композицию. И здесь опасность их канонизации, их догматической трактовки. Классика этого избегла. Ее история - скорей история нарушения ордерных норм, чем их соблюдения. Если эквивалент стал реальностью, его, пожалуй, тут же пришлось бы подвергнуть критике, чтобы снять риск слепой ему верности.
В возможностях эквивалента подтвердить непрерывность развития архитектуры, абсурдность ее деление на старую и новую, ее приспособляемость к смене формообразующих факторов. Эквивалент - напрашивающийся ответ профессии на изменение условий строительства, на вызов строительному искусству со стороны дизайна, на вопрос выживания реализма в зодчестве, на проблему отхода архитектуры от суетного мелкотемья с возвращение ей содержательности, традиционной серьезности и красоты.
|
.
страницы: |
