|
 |
|||||||||||||
| |
|
|||||||||||||
Надо заметить, в двух номинациях были почти бесспорные победители: Анна Логвинова в «Поэзии», Злата Дёмина в «Драматургии». В остальных номинациях до последнего момента положение оставалось неясным, особенно в «Малой прозе», где сошлись четверо удивительных рассказчиков – Станислав Иванов, Василий Нагибин, Евгений Алёхин и Олег Зоберн, один другого лучше и, как говорится, на любой вкус. О вкусах не спорят, а о вкусах жюри – тем более. «Вспять» Александра Грищенко – «языковая» проза (автор называет повесть поэмой), где повествователь, он же лирический герой, погружён в себя, сосредоточен на материальных вещах до предела, до отчётливой зримости впечатлений быта. Саша Грищенко из семьи русских, живших в Ташкенте, и с началом слома эпохи ещё ребёнком вынужден был уехать из отчего дома. С этим и связана его «Вспять». Он проделывает подробное внутреннее путешествие, оставаясь чуть ли не в пределах квартиры. Именно устремлённость в прошлое придаёт его вещи значимость. Достоинства повести «Вспять» неоспоримы. А вот мне искренне жаль, что за бортом короткого списка премии остались вещи, безусловно заслуживающие внимания. Скажем, роман Андрея Кузечкина «Менделеев-рок», повесть Андрея Симонова «Каирский интернационал», повесть Сергея Красильникова «Скарабей», Павла Костина «Анестезия крыш». Обидно, если дальнейшая судьба этих произведений, не отмеченных «Дебютом», будет печальней премированных. Хотя вряд ли. Всё живое да выживет. Олег Зоберн, представивший на конкурс рассказы, следует направлению, которое можно было бы обозначить как «магический реализм». Насколько перспективно, судите сами. Один только эпизод «альтернативной истории», в котором Ленин обрушивается в прорубь, переходя по льду Финский залив, согласитесь, уже нечто, читатель пойман. Находка заранее выигрышная, настолько, что заподозришь приём… Совсем другое читатель найдёт в рассказах Станислава Иванова «Экзистенциальные странствия», тут восторг автора от процесса письма как бы катализирует удовольствие от чтения. Да и Василий Нагибин, и Евгений Алёхин, получивший специальный приз «Голос поколения», авторы очень интересные. Анна Логвинова поразила всех безыскусностью интонаций. Совсем юный Лев Оборин запомнился несколькими строчками и лишь его, оборинскими, словосочетаниями. А Злата Дёмина устроила настоящее представление. Она прислала на конкурс две разные пьесы под разными мужскими псевдонимами. И обе вышли в финал! Пьеса «Бог любит» посвящена коллизии, разворачивающейся в родильном доме. И вроде ничего особенного: женские страхи, связанные с рождением ребёнка. Вечные страхи. А символическое звучание всей ситуации придают детали: например, действие происходит в канун Пасхи. Юлия Идлис получила премию за подборку спокойных, взвешенных аналитических обзоров и рецензий, опубликованных главным образом в «Новом литературном обозрении». Валерия Пустовая со статьёй «Новое «я» современной прозы: об очищении писательской личности» и Светлана Маслова с её филологической прозой представляют собой тоже уже вполне сформированных критиков. Интересно, что сегодня мы часто встречаем, по выражению Леонида Юзефовича, «синкретический тип» автора-многостаночника. Например, Саша Грищенко, Евгений Алёхин и Юлия Идлис пишут стихи, и почти наверняка многие поэты не обходятся без прозы, это видно и по поэтической подборке Ксении Маренниковой. Все эти авторы, те, кто вошёл в короткий список, как и многие, кто и в длинный-то не вошёл, достойны внимания. «Дебюту» нужно отдать должное – он замотивировал появление молодых литераторов, а кого-то, возможно, даже «инициировал», то есть спровоцировал, на письменные попытки осмысления мира. Но… Есть, как говорится, вопросы. Когда из 43 тысяч подборок, присланных на конкурс, явлены только 87, многое, возможно не менее интересное, обречено выпасть из поля зрения. И это уже повод подумать: кто выпадает? И почему? Всех талантливых ребят, конечно, победителями не признаешь, но вот такое «усечённое» признание – оно на пользу или во вред? На мой взгляд, что-то не так, когда не отмечены «Менделеев-рок», «Каирский интернационал», «Скарабей», «Анестезия крыш». Вот вам ещё четыре номинанта. И в других номинациях можно предложить также по четверо. И ещё по четверо. И по четырежды четверо… Ожидание в обществе есть: предъявите нам молодых да ранних. Но предъявленные часто небесспорны. Да и то сказать, выбранный из 43 тысяч не лучше ведь остальных в 40 тысяч раз? Мне представляется, айсберг молодой литературы в целом однороден, и его вершина, в известной мере, неизбежно произвольна. Люблю «Дебют», но почему-то мне кажется, что жизнь в нём, новые открываемые планеты должны крутиться не только и не столько вокруг премиальной оси, сколько вокруг самого смысла работы со словом. Где молодые эти планеты будут дальше наращивать свои атмосферы, наполняться жизнью, обмениваться её формами и соотноситься между собой, чтобы составлять многомерную, нагруженную всяческой жизнью галактику? Ту галактику, где будет поменьше пиара, поменьше соревнования за «счастье в одиночку»? И побольше живого-подлинного, переживания, чувства, или – как, нагнав страх и трепет на литературный бомонд, собравшийся на церемонии вручения, гаркнул в зал Евгений Рейн, – ненависти. Уверена, он подразумевал ненависть к мертвечине, к отжившим своё банальностям, он говорил об энергии, о жизни. Ведь пока «дебютанты» получили уроки не как писать, а как надо писать, чтобы получить премию. Главная тема неформального внутрицехового разговора «дебютантов» – выяснение шансов того или иного фигуранта на её получение. И с чего бы ни начинался разговор, он неуклонно сползал к этому вопросу... Так ли должно быть? Сегодня «Дебют» – один из громких литературных проектов, может быть, самый грузоподъёмный. Он говорит о себе, что именно он (закон рынка и пиара) определяет тенденции и направления молодой прозы. Именно он проявляет всё по-настоящему новое. Так? Вряд ли. Что-то действительно проявляет. Что-то определяет. Но далеко не всё. Хотя бы потому, что молодые с задорным нигилизмом сомневаются вообще в чьём-то праве судить, какой приличествует быть новой литературе. «Давайте что там полагается, и я пошёл», – как откровенно выступил на церемонии один из лауреатов. А старшие товарищи, «давая что полагается», по-детски уверены, что так они определяют тенденции…«Дебют» 2004 года подвёл итоги, но мы ведь с вами в 2004 году не собираемся подводить итог «Дебюту»? Просто смотрим на него, размышляем. Вот уже видно, что закончен какой-то его этап, новый ещё не наступил. Всё закономерно. Вот интересно, потеряет или приобретёт «Дебют», если в жюри-2005 войдут, скажем, победители его предыдущих лет? То есть наряду с прежними, признанными и большими. А что, пусть, в конце концов, молодые примутся за свою новую литературу. Почему, скажем, всегда Радзинский да Радзинский? Он же сам сказал на вручении, что устал в который раз повторять одно и то же.
© Василина Орлова |
||||||||||||||
|
||||||||||||||
дизайн сайта:
|
||||||||||||||
