Хоть в этом взгляде ненароком
Я углядела небо детства,
Ты оказался неглубоким,
Как в марте лужа у подъезда.
По луже парус плыл бумажный,
Из пенопласта бригантина,
А может, шхуна. А, неважно,
И так знакомая картина.
Все, все в той луже отражалось,
Тонуло... В обреченном взгляде.
Ты уходил, какая жалость,
С самим собою не поладив.
Да, ты, увы, не остановлен.
Сейчас сказать вполне уместно,
Что ты казался мне бездонным,
Как небо над моим подъездом.
*
Солнце – тихонько на запад,
Витязь – в намет на восток.
Горький удушливый запах,
Запах полынных дорог.
Рвется как птица ретивый,
Всадник забрало открыл.
Конь – вдоль реки, вдоль обрыва,
Нету у бедного крыл.
Там, за туманами где-то
Ты, заповедная Русь...
Отблеск вечернего света.
Невыразимая грусть!
Так это сердце любило,
Конь отступить не посмел.
Кинулся всадник с обрыва –
И полетел.
*
Не столь занятны ваши сказки
Мне, откровенно говоря.
День, будто бледную раскраску,
Переиначиваю я.
Что происходит за обрывом
Сего московского окна?
Людей уносят их порывы.
Проистекают
Времена.
Иных мифических просторов
Я производное...
Все так.
Иных согласий и раздоров,
Иных понятий о грехах.
Как василиск, мой древний тезка,
Струюсь, неспешна и тиха
Змеиным телом смертоносным –
И с головою петуха!
*
Коль меня лет через сто не вспомнит кто-либо,
Может быть, оно как раз и к лучшему.
На скамейке
За кривым бурьянным столиком
Тишину с минуту не послушает...
Ничего-то мной так и не понято!..
Речи – цепи, а слова в них – будто звенья.
Истина приходит в мир инкогнито,
И живет не долее мгновенья.
ДЕДОВ ДОМ
Тот поистине светел и счастлив дом,
Где каракули детские на листах,
И стихи о любви, и о том, о сём,
На столе, под столом, и в иных местах.
И крыльцо, у которого веник, жёлт,
И пяток паучков на печи, и кот...
Дом, из коего ты поутру ушёл,
И вернулся вечером, через год.
Гладиолусы розовые в банке там,
В трёхлитровой, пузатой,
Калины гроздь.
Всё завяло, пока
ты по городам...
Уходил – хозяин, вернулся – гость.
Дом впадает в спячку каждой зимой,
Когда гомон ребячий стихает тут.
Засыпает, но знает печной золой,
Знает каждой половицей:
Они придут...
*
Буквы – весьма странные созданья,
Они разделены на женское и мужское,
Как всё в нашем мире.
Например, А, Н, Д, Л, Е, В и М –
женские,
Р, Я, Т, Щ, О и латинская F –
мужские.
Тот, кто внимательнее в ним отнесётся,
Поймёт это сам.
Но чтение – процесс обратный.
Неспроста оно приучает
Самую совершенную, круглую
Часть нашего тела, глаз,
Ломаться и биться
Об углы и выступы букв.
*
Недурно... Мне подали блюдо – сурка,
И бритвенный тонкий прибор.
Гарсон! Как румянится ваша щека,
Лоснится прилежный пробор...
Сквозь лупу гляжу на господ и на дам,
Поскольку утерян лорнет.
Я верю во всё, в том числе, даже вам,
Но в эту реальность – о, нет.
Мутит от скользящих улыбчивых уст –
От устриц, наверно, тошнит?
О, я понимаю, как мир этот пуст,
Но сколь убедителен вид!
Уродует песню тапёр, жмёт педаль,
Наглея в бесстрастии ламп.
Он бьёт благородного зверя – рояль
Наотмашь по белым зубам.
Сюда нам хотелось, в прелестнейший ад?
Так вот он, ура, наконец.
Оставьте рояль, он-то чем виноват?
Не слышит и лупит, подлец.
КАТЕГОРИЯ ВРЕМЕНИ
Скажи на милость, всего четыре
Каких-то года. Почти что вечность.
Почти эпоха – четыре года,
И столько смеха, и столько вздохов,
И слез, конечно... Но, Боже правый,
Позора сколько, и сколько славы –
А это, верно, одно и то же.
Четыре года одно и то же,
Одно и то же,
Четыре целых –
Прошло
Четыре,
А не похоже...
ДРУГУ, ТЯЖЕЛО ЗАБОЛЕВШЕМУ
1.
Вернись. Видишь, это – твоя мать,
Видишь – это я. Где ты? Держись!
Ей тяжело, тяжело вставать
Каждое утро в такую жизнь.
Ответь. Слышишь голос ее,
Слышишь мой голос – узнаешь?
Серое, серое
Белье.
Думаешь, все поросло быльем?
Ты не уйдешь? Скажи – не уйдешь?
Ускользая вбок, в осоку-траву,
Взгляд сочится мглистой тоской.
А я все зову тебя,
Все зову,
Именем,
Почти забытым тобой.
2.
Не обессудь – увлек поток
В побег, а месяцы летели...
Я зачиталась между строк,
Я заблудилась в канители...
Оставь мне явь среди зеркал.
Твои стихи – конечно, выстрел,
Но в воздух.
Сниженный накал
Тепла в душе разъятой вызрел.
Ах, не умела понимать
Твои слова. Твой образ роздан.
Но дай Господь не опоздать,
Дай Бог, чтоб все не слишком поздно.
3.
Тем не менее,
Тени мы.
Приходится это признать,
Когда невозможно вернуться вспять.
Когда вообще ничего невозможно,
Пусто. Темно. Тревожно.
Светлее самая густая тьма,
Чем в глазах твоих – полымя,
Полынья
Безумия.
напечатать всё
