С улицы ввалился румяный Даня, обсыпанный снегом, как дед Мороз. И с мешком. Точнее, с гитарой в чехле.

- С Новым годом! А вот и я. Прямо со "Свалки".

- Ребя, знакомься... - обернувшись на кухню, крикнул Костя и пояснил гостю, - Там у меня Владик и Петька.

- Привет!.. Такой дуб на улице! - стряхнув снег на паркет, Даня прошел на кухню. Кафель, тарелки на стенах, лампочка без абажура. Владик и Петька сидели за столом, застеленным газетой. На нем красовалась выставка разнообразного, в основном дешевого пойла, нехитрая закусь. Даня пожал руки, приглядываясь.

Владик - неловко сложен, в очках, растрепан. Петька - низкоросл и крепко сбит, с банданой вокруг головы.

- Что ж ты, хозяин, даже салата не настругал?

- Где ты видел салат на столе у старого холостяка? - осведомляется хозяин.

- Праздничный стол - и без салата?

- А мы те щас штрафную, сразу выбьет все стереотипы.

- Счас тапочки отыщу... - бубнил из коридора Костя.

- Что в "Свалке"-то? - Петька пришепетывает.

- Ты там бывал? А я до сего дня ни разу. Еле нашел, понимаешь. Слышь, Константин? - Громко сказал в потолок Даня. - Клуб на Профсоюзной, так? А я, идиот, помню, что на "Пэ", а на какую "Пэ"?.. Смотрю в вагоне карту метро - первое, что попадает в поле зрения - Преображенская площадь. Припоминаю, вроде, че-то про нее говорили. Я - туда, как дебил. Прикатываю. Где, спрашиваю, Профсоюзная? Никто не знает. А ветер, черт его дери! Наконец старушка какая-то, с пудельком, божий одуванчик под сугробом. "Это ж тебе надо на другой конец Москвы!" Вот деби-ил-то, думаю... Ну, нашел я ту "Свалку". Через час. Нехило - на собственный концерт опаздывать.

- Ты на свои похороны когда-нибудь опоздаешь.

Данька махом осушил стакан и глубоко, счастливо вздохнул:

- Упарился! Я пою, смотрю - прямо перед сценой девчонка клетчатая хохочет. Меня пробрало, думаю, наверно, ни хрена не слышно, если народ ржет. Такая измена... Ну, поддали еще парку...

Данькин взгляд - гипнотичен, еще не здесь парень. Очнулся:

- А потом пиво пили.

- А, так ты не сухой пришел! - уличил Костя.

- Тю, я тебе что, ковбой "Хаггис"?..

- У меня однажды в метро идея возникла: целый день провести в подземных переходах и поездах. - Ни с того, ни с сего сообщил Владик. - Понаблюдать. За жизнь порасспрашивать нищих, прохожих, охрану...

- Идиот. - сказал Петька.

- Сам идиот... Интересно ведь, мысли какие людям в головы лезут.

- Нет, у меня другая идея. - перебил Петька. - На ночь в метро. По туннелям походить. Говорят, под землей целый населенный город, не хуже, чем наверху: бомжи, диггеры и прочие...

- Ох, уж этот мне андеграунд! - зевнул Влад. - Дайте спички.

- На, - Петька достал зажигалку.

- Мне спички.

- Возьми зажигалку, - не понял Петька.

- Больной?.. У кого-нибудь есть спички? - Обернулся Влад.

- Чем тебе зажигалка-то не нравится, пельмень!..

- Зажигалка не катит.

- Ну, вы упились, друзья мои, - резюмировал Даня.

Помолчали. Должно быть, из чувства противоречия компания вновь потянулась к стаканам. Молча выпили, молча захрумкали капусткой.

- Так дашь спичку? - уставился Влад на Петьку.

Смех. Только Петька поежился:

- Вот же дубина!

- Я тебе русским языком говорю: "Дай спички!"

- Это ты на свою Машу напирай, - психанул Петька. - Окосел, двигай отсюда.

Капли пьяного пота выступили на носу у Влада. Данька глядел на все это с любопытством.

- Чего? - Влад медленно поднимался из-за стола. - Повтори, что ты сказал.

- Хватит, мужики, гнилой базар! - Данька положил было руку Владу на плечо, попробовал усадить.

- Да пошел ты, - тот вырвался. - Я сейчас закатаю этого козла.

Петька тоже вскочил, покатилась посуда. Дальше все произошло мгновенно.

- Не тронь Машку, понял? - Влад мазнул пятерней по морде кореша.

В ответ прилетела хлесткая оплеуха.

- Не тронь, говоришь?.. - орал Петька. - Да если бы я ее тронул... Бегала бы теперь за мной, как собачка: «Тронь еще!»

- Ах ты, - Влад наконец добрался до врага, сгреб его свитер у самого горла.

- Тихо, тихо, - кинулся Даня. - Че вы друг на дружку, как...

Влада предали. Те, с кем он пил, с кем братался, откровенничал. Предали небрежно, за так, за здорово живешь. А Маша-то, господи, неужели?.. Его трясло.

- Да пошли вы! - с тупым отчаянием рявкнул он. И резко двинулся из кухни.

- Ты куда? - Костя схватил друга за рукав. - Расслабься!

- Я с кретинами не пью! Ясно? Я не могу больше видеть вас.

- Да ладно, старик! - Даня силком все же усадил парня. - Чего расходился? Петька, налей ему водки, а то никак не успокоится!..

Петька пропел:

- Любовь нечаянно нагрянет, когда ее уже...

Владика опять кинуло к нему, но Костя больно и коротко саданул в бок.

- Ненавижу. - прошептал Владик и всхлипнул.

- Весело живете, братва, - хохотнул Данила и потянул к себе гитару.

Он склонился над струнами, длинные волосы, упав на глаза, отгородили его от компании. Выщипывая ноту за нотой, он замычал что-то невнятно, точнее даже заныл. И это невнятное, простое, простецкое вскоре преобразовалось в просторное, забубенное, разбойничье. Невероятным образом, нежданно. И уже не Данила, а рваный казачина из Степановой шайки выл-бедовал в тесном узилище:

Черный ворон,

Черный ворон,

Ты не вейся

Надо мной...

Много сил было у казачины. Крепка была жажда жизни. Не хотел он даваться ворону, гнал наотмашь от себя, но вился ворон. И уже не над узилищем, а над плахой, к которой вели казака. Над палачом, который видал-видывал таких удальцов. Над головами людей, столпившихся вокруг лобного места.

Не улетал ворон. Что-то знал ворон. Чего-то ждел он...

Грянул последний аккорд.

Со стола покатилось яблоко.

Петька машинально нагнулся за яблоком, откусил.

- Сполоснул бы... - поморщился Даня.

- Что быстро поднято, не считается упавшим.

У Кости, стряхнувшего оцепенение, глупая физиономия:

- Стоп, ребята! Где Владик?

Владик исчез. Словно растворился в сигаретном дыму.

- Брось жевать! - заорал Костя на Петьку.

- Чего?

→ следующая страница

напечатать всё

дизайн сайта:

© 2005