Архивная версия / archive version:

Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: СНиПы | Архитектура | Модерн | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

Очевидно, между логикой исследователя природы и эстетическим чувством ценителя ее красот есть какая-то внутренняя, органическая связь».

К.А. Тимирязев, как и Д.И. Менделеев, считал, что пейзажная живопись не случайно достигла своего развития именно в XIX в. — веке естествознания.

В архитектуре романтизм не произвел такого перево рота, как в живописи, вероятно, из-за большой живучести сил старых традиций, которые еще смогли родить ту форму эклектики, которая никогда и нигде до этого не была создана в таком идеальном воплощении. Но са­мо название направления тесно связано с архитектурой. «Романтическим» называли в конце ХVIII в. садово-пар­ ковый стиль в Англии. Романтизм питал ростки новой архитектуры и проявил себя в конце XIX в. (города-сады, модерн) и XX в. (органическая архитектура Ф.Л. Райта, X . Херинга, биологические направления), Идеалы романтизма вобрала в себя ландшафтная архитектура. Она всегда была отражением идеи о земном рае и утерянной совершенной гармонии между челове­ ком и природой. В ХУIII в. в противовес строгой геомет­ричности садов.и парков с регулярной формой насаждений и зеркалом вод утверждается новая концепция ландшафтной архитектуры, базирующаяся на экзотике, жи­вописности, с включением извилистых тропинок, нерегулярной формы лужаек, искусственных водоемов, холмов, с вкраплением беседок, крытых аллей из вьющихся растений, руин готических сооружений, пагод в восточном стиле. Особенно сильным было влияние вековых традиций китайской и японской ландшафтной архитек­ туры с сохранением дикого характера природы и лишь с незначительной корректировкой ее линий и форм в соответствии с идеальной «концепцией природы».

В X IX в. сады и парки стали не только «оправой» че­ловеческих чувств, но и научными центрами. Их эстети­ ка заключала в себе философию природы своего време­ ни. Ботанические сады, в огромном количестве появив­шиеся в это время, были одним из ярких примеров ландшафтной архитектуры.

Выдающимся архитектором-романтиком считают ан­гличанина А. Пугина. Его строительная практика не от­ личалась особой новизной, весь его талант был направ­лен скорее на создание декоративных форм. Но его тео­рия была важным вкладом в становление новой архитектуры.

Немецкого архитектора Л. Персиуса признают осно­вателем романтической школы архитектуры. Его дома по внешнему виду напоминают строения в готическом и романтическом стилях. Главное же его достоинство — умение связать объекты с природой в единое целое. Свои сооружения он проектировал в строгом соот­ ветствии с климатом, с положением солнца и характе­ ром ландшафта. Часто считают, что его творчество предшествует появлению городов-садов и теории ор­ганической архитектуры.

Последователи Персиуса английские архитекторы Ф. Вебб и Н. Шоу соединяли готику с народными традициями, создавая таким образом *Идеал*национального стиля в отличие от чужеродного классицизма.

В возвеличении пейзажа, в развитии ландшафтной архитектуры можно видеть отражение некоторых моментов теории эволюции, касающихся значительной ро­ ли окружающей среды в формообразовании растительного и животного мира, когда изменение среды влечет за собой изменение формы природного объекта. Выступая против абстрактности классической архитектуры, романтики считали, что живую архитектуру следует соз­ давать из местных материалов, она должна вырастать из почвы подобно местному растению и определяться окружающим ландшафтом и национальными особенностями каждого отдельного региона.

Концепция взаимосвязи искусства и природы Д. Рёскина, известного теоретика XIX в., тесно связана с романтизмом, идеологом которого его считают. Для своего времени Рё'скин получил очень хорошее образова­ ние в области естествознания, с раннего детства зани­маясь геологией и ботаникой наряду с живописью, ар­ хитектурой, литературой. В 15 лет для «Журнала по истории естествознания» он пишет очерк о причине изме­ нения цвета воды в Рейне, иллюстрируя его очень точными научными и тонкими художественными наблюдени­ ями, а чуть позже делает научное исследование о геоло­ гических слоях горы Монблан. Его дневники путешест­ вий заполнены заметками по геологии посещаемых стран, сведениями о встречаемых геологических образо­ ваниях.

В 23 года он написал книгу «Современные художни­ки», имеющую целью защитить Тернера от нападок кри­тики. Изучение работ Тернера было важным источником познаний природы, не уступающим научному познанию:

»Каждый день я иду в город, чтобы изучать Тернера... Затем я записываю, чему я научился у него. Потом в погожие дни я по­ свящаю немного времени кропотливому, трудному исследова­ нию природы; при непогоде я за основу беру лист или растение и рисую их. Это обязательно ведет меня к выяснению ботани­ческих их названий и к микроскопической ботанике» [14].

Рескин требовал от художников научного воспроиз­ ведения природных форм. Он писал: «Когда Сальватор, например, изображает на переднем плане картины массу, про ко­ торую я не могу сказать, гранит ли это, аспид или туф, то я счи­ таю это небрежностью. Тициан проявил больше ботанической точности. На его картине «Бахус и Ариадна» я различаю Iris Communis , Aquilegia u Capparis Spinosa . На перед­нем плане — морское растение, которое носит название Crambа [15].

Рескин сформулировал идею романтизма, в соответ­ствии с которой бог — это сама природа. Ф. Таусенд говорил, что Рескин поместил творца в его творение, скомбинировав пейзаж и религию. Потерянную веком веру в бога он заменяет любовью к природе и создает теорию о моральном усовершенствовании человека посредством красоты пейзажа как «огромного инструмента духовной культуры».

Тернер дал Рё'скину и урок архитектуры. Изучая пей­зажи Тернера, Рескин открыл различие между англий­ скими и итальянскими коттеджами. Это побудило его написать серию статей под общим названием «Поэзия архитектуры или архитектура европейских наций, рас­сматриваемая в ассоциации с природными ландшафта­ми и национальным характером», которая стала грамма­ тикой ландшафтной архитектуры.

Рескин не только поддержал интерес романтизма к готике, но был одним из самых ярких ее пропагандистов. О ней он написал две работы: «Семь критериев архитектуры» и «Камни Венеции».

Рескин отрицал классические идиомы (эпоху Возрождения он называл «грязным потоком»), и всю пол­ ноту правды о природе, выраженной в пейзажной живописи, он нашел в готической архитектуре, использующей природные аналогии для своих декоративных форм и столь гармонично объединившей в себе природное и духовное начало. Его идеал архитектуры был непосредственно связан с природой. По его мнению, роман­ тическая любовь к живописности является следствием разрушения техническим веком традиционной красоты природы, поэтому предназначение архитектуры он ви­дел в том, чтобы заменить природу в городах: «Сейчас мы все не можем иметь ни своих садов, ни своих милых полей, чтобы там поразмышлять вечером. В таком случае функция на­шей архитектуры заключается в том, чтобы заменить все это, рассказать нам о природе, захватить нас ее покоем, быть такой же торжественной и полной, как она, богатой в использовании ее форм» [16].

Взаимосвязь архитектуры с природой Рескин видел в ее приспособлении к национальному ландшафту, в использовании народных традиций и обильчом примене­нии природных форм в декоре.

Говоря о влиянии биологических знаний на искусст­ во, следует отметить личность Гёте — творца, достигше­ го необычайных высот как в биологии, так и в искусст­ ве. На его примере можно проследить влияние естест­венно-научного творчества на художественное, характер­ ное для его эпохи, понять, какое значение имели биоло­ гические изыскания в развитии эстетического мыш­ ления.

Гёте поражает не столько своим научным универса­ лизмом, широтой и многообразием охватываемых об­ластей знания, сколько той целью, которую он ставил перед собой: понять творческий процесс природы в це­ лом и сформулировать принципы, согласно которым должно следовать созидание. Шиллер говорил, что Гёте старался уловить в природе все сокровенные законы ее творчества.

Не случайно в биологии он был основоположником морфологии — науки об организме в его целостности.проявляющейся прежде всего в форме организма: «Морфология должна содержать учение о форме, образовании и преобразовании органических тел».

Чем определяется форма в природе, как она рожда­ ется, развивается, изменяется? Что для нее характерно, каково ее место в универсуме природы?