Архивная версия / archive version:

Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: СНиПы | Архитектура | Модерн | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

Салливен был не так одинок, как Грино. Фактически он представлял модерн — направление конца прошлого и начала XX века, еще более мощного, чем ландшафтная архитектура. Целое поколение архитекторов обратилось к природе, как источнику формообразования,

писал о нем Ле Корбюзье. В мире оно выплеснулось под разными названиями: ар нуво, либерти, сецессион, стиль модерн, югендстиль, стиль Тиффани. Множественность названий отражала и определенную множественность вариаций, но в движении, распространившемся от Европы до Америки и России, угадывалось общее стилистическое единство. Оно проявилось прежде всего в трактовке здания как живого организма. Его наделяли движением, определенным ритмом, живой пульсацией и применением утонченного колорита, Важным архитектурным компонентом был органический орнамент и волнообразная, струящаяся декоративная линия. Легко и изящно она обрисовывала здание, входила в росписи интерьеров и бытовых предметов, решенных в виде цветов и фруктов, поникших стеблей, волн, змей, ниспадающих женских волос. Эти черты свойственны работам Орта, Анкара, Гимара, Ван де Вельде, Макинтоша, Тиффани, Шехтеля (рис. 16,17).

Концепцию природных аналогий романтизма и модер­ на в архитектуре наиболее ярко выразил испанский архитектор Антонио Гауди. Двойственность характера его работ заключалась в том, что Гауди, обладавший выдающимся творческим потенциалом, фактически сформировался в век господства эклектики. Его твор­ ческий путь шел от эклектики и натурализма к архитек­ турной изобразительности, С романтизмом его роднит стремление к экзотике, следование национальным ката­ лонским истокам, использование традиционной техники сводов, арок, глубочайший интерес к природе, которая была для него кладовой в поисках форм, в решении проблем фактуры, материала и цвета. Вероятно, Гауди в наибольшей мере удалось осуществить идею романтизма создания «живого» дома.

В его первых работах — дом Висенс, дом в Комиллас, вилла и дворец Гюэль — чувствуется влияние эклекти­ ки, для них характерны также живописный декорати- визм и натурализм. Обращает на себя внимание умелое использование камня, декоративное плетение из кирпи­ча и терракоты. Поразительна по своей красоте обли­ цовка из кусочков ярко окрашенного кафеля, вирту­ озность и изобретательность органических мотивов в металлических решетках, деталях фасадов и интерье­ ров.

В капелле и парке Гюэль очевиден отход Гауди от эклектики. Экспериментальность — главная черта ка­пеллы (1898—1914). Ее план свободный, асимметрич­ ный по своему виду напоминает не то черепаху, не то лягушку (рис. 18). Стены с обвалами, изломаны с целью обеспечения структурной жесткости. Особенно причудлива мозаика стен из камня, черного базальта, обожженного кирпича неправильной формы.

Нагрузка и форма несомых частей определяла форму, размеры, сечение опор, Здесь нет двух одинаковых колонн, они размещены нерегулярно, различны по мате­риалам и форме. Одни высечены из серого камня, гру­бые, почти необработанные, другие выложены из кирпи­ ча. Поразительна их схожесть со стволами деревьев, расходящихся нервюр — с ветвями. В капелле впервые программно Гауди осуществляет идею «наклонных опор», которые позволяли воспринимать распор от сво­ дов, работая лишь на сжатие.

Как представитель модерна, он стремился развивать готику с того момента, где ее прервало Возрождение, Вместе с тем Гауди потешался над опорами готических соборов, называл их «костылями», считал, что они силь­ но сковывали фантазию зодчих, и взамен предложил «наклонные опоры» (рис. 19) . Их нельзя было осущест­ вить обычными ортогональными методами. Гауди всегда работал с моделями из гипса, бумаги, картона, тросов, парусины. При работе над моделью капеллы структура подвешивалась под потолком, точная пози­ ция натяжения и нагрузок фиксировалась, затем шла доработка графическими методами и расчетами. Структура переворачивалась, дальнейший анализ поз­ волял скорректировать план, отыскать направление действующих сил в конструкциях, определить конеч­ ный характер архитектурных объемов (рис, 20) .

Кирпичные своды капеллы сделаны в виде гиперболи­ ческого параболоида. Тотальный скульптурный эффект подчеркнут соединением стен, колонн, сводов в непре­ рывное целое.

В парке Гюэль (1900—1914) Гауди продолжает свои эксперименты с наклонными опорами. Стремясь сохра­ нить гористый ландшафт, зодчий осуществляет целую систему дорог, галерей с опорами, по форме напоминаю­ щими деревья (рис. 21). На некоторых каменных ко­ лоннах высажены растения и таким образом создано впечатление живых стволов, ветвей и листьев. В боль­ шинстве случаев камень на стволах напоминает кору, некоторые из опор закручены для акцентирования их живости, движения (рис. 22).

Диаграмма нагрузок и напряжений, сделанная Гауди для опор парка, показывает, каким образом он достигал наиболее совершенных форм, действуя не произвольно, а выискивая их с глубоким научным обоснованием (рис. 23).

В парке проявился большой дар Гауди пейзажиста, колориста, ландшафтного архитектора. Здесь повсюду встречаются мотивы живых форм: мотыльков, ящериц, змей, голов собак, львов. Все движется, все живет. Для парка в высокой степени характерно стирание граней между природным и человеческим.

Дом Баттло (1905—1907) похож на морское чудови­ще. Волнообразный фасад облицован керамикой и укра­ шен декоративными пятнами из яркого цветного битого стекла. Балконы похожи на рыбьи головы. Первый и второй этажи, сделанные из известняка, будто вылиты из лавы, даже с изображением потоков. Их колонны похожи на кости с суставами, что дало основание жите­ лям города назвать дом «домом из костей» (рис. 24).

Крутая крыша переднего фасада покрыта черепицей необычной чешуеобразной формы (рис. 25). Она подоб­ но фасаду переливается яркой радугой от сине-зеленова тых тонов справа до оранжевого и ярко желтого слева. Крыша со двора облицована мельчайшими кусочками битого кафеля и напоминает петушиный гребень. Ее ук­рашают гроздевидные скульптурные вентиляционные трубы и дымоходы, похожие на колышущееся от ветра пламя.

Потолки неровные, волнообразные, округлой фор­ мы. Окна и двери сделаны так, будто смотрят в мир моря в подводном царстве.

Необходимо отметить, что большинство архитектур­ных сооружений без присутствия людей становятся мертвыми, сооружения же Гауди как живые организ­мы живут самостоятельной жизнью. Это же можно сказать о его мебели — она «населяет» пространство. За ней любопытно наблюдать: шагает столик, развалился утомленный диван, ведут диалог стул со столом, их спинки как физиономии выражают характер и настрое­ ние, их ножки с копытцами и суставчиками выгнуты как у лани.