 |
Древняя живопись, как и древняя архитектура создают целостную, в общем подобную действительной картину мира, конструируя ее в соответствии с общепринятой в то время моделью мира. Непосредственная зависимость существует и между оперирующей прямой перспективой живописью нового времени и современной ей архитектурой. Тут не только вся картина, но и каждый отдельный предмет легко соотносится с реальной действительностью. Он легко может быть вычленен из картины как часть целого и непосредственно соотнесен с его реальным денотатом, поскольку каждая изображаемая фигура подобна своему изображению. В архитектуре каждая декоративная деталь подобна своему прототипу. Чем дальше к концу XIXв., тем уже сфера поисков подобия, тем жестче, последовательней проводится самый принцип. Наконец, прямая перспектива в живописи типологически подобна осевой симметрии как всеобщему приему гармонизации архитектурных композиций, их фронтальности. Это положение не следует, конечно, понимать буквально. Речь идет о типологическом сходстве, более широком, чем метод и специфика отдельных видов искусств, обладающих к тому же своей внутренней логикой развития.
Стремление к достоверности в искусстве XIX в. программно. Оно пытается преодолеть изначально присущий искусству субъективизм метода, не достигающего точности научного факта. Популярные во второй половине столетия литературные критики Д. И. Писарев и М. А. Антонович провозглашают тождественность задач искусства и науки. В этом видится им залог «распространения» «здравых практических идей», цель которых — содействовать правде.
Архитекторы бестрепетно пытаются приобщиться к науке. На историческую архитектурную науку ориентируется практика. С другой стороны, развитие истории архитектуры как науки стимулируется практическими потребностями развития стиля. Особенно велика была потребность в «национальном» стиле. Она вызвала к жизни совершенно новую отрасль — историю русской архитектуры, положила начало выявлению, обследованию, классификации древних памятников, написанию трудов о них.
Художник Ф.Г.Солнцев, окончивший в 1827 г. Академию художеств, прославил свое имя изданием «Древностей государства Российского» (1846— 1853) — одним из первых квалифицированных пособий по национальному стилю, по мнению В.В.Стасова. «Покойный Солнцев был одним из первых реставраторов нашего отечественного художества... На рисунках Солнцева основан весь наш современный национальный русский стиль. По ним учился Тон, от них началась новая фаланга русских архитекторов с А. М. Горностаевым во главе...
* См.: Успенский Б. А. К исследованию языка древней живописи. - В кн.: Жегин Л. Ф. Язык художественного произведения. М., 1970, с. 13. 1к
См.: История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли, т. 4, i-й полутом, с. 484-487.
Он неустанно будил спящих людей и постоянно учил любить коренную Россию»29.
Наряду с Солнцевым большой вклад в дело образования русских зодчих по части национального наследия внес Ф. Ф. Рихтер, выпустивший в 1851—1856 гг. пять тетрадей «Памятников древнерусского зодчества. Полное собрание всех достопамятных зданий, замечательных по архитектуре и оригинальности своей...». Еще одна капитальная работа в восемнадцати тетрадях была издана архитектором А.А.Мартыновым и археологом И.М.Снегиревым («Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества»), выходивших последовательно в 1846—1859гг. Разделение труда проводилось здесь четко — Мартынов делал обмеры, Снегирев писал тексты; он же писал текст к труду Рихтера.
В 1809г. московским зодчим П. Максютиным была предпринята первая поездка по России с целью изучения ее древностей; в середине 1820-х гг. — две другие, совершенные П. П. Свиньиным, издателем журнала «Отечественные записки», и А. М. Горностаевым, и пенсионером Академии Н. Е. Ефимовым. В 1830-х гг. Академия художеств направила на изучение древнерусских памятников художника Ф. Г. Солнцева. К 1837 г. относится одна из первых попыток систематического изложения развития истории отечественного зодчества — «Речь об архитектуре в России до XVIII столетия», с которой выступил в 1837г. на торжественном акте Московского дворцового архитектурного училища ученик первого класса Алексей Мартынов. Об уровне знаний тех лет красноречиво свидетельствует присутствующий в ней исторический экскурс. «Первый след архитектуры в России, как изящного искусства, считается со времен Владимира-Просветителя. Начиная с сего времени и до XVIII столетия история Архитектуры нашей представляет три эпохи в древних своих зданиях: в первой мы видим вкус Зодчества Сирийского, во второй Азийского или Монгольского и в третьей Ломбардо-Венецианского». Сирийского потому, что Византия отказалась от греко-римского наследия и обратилась к опыту Востока — Сирии, Персии, Ионии.
* «Новости и биржевая газета», 1892, 13 марта, №72.
Образцы этого стиля — Десятинная церковь и церковь Печерской лавры в Киеве, Софийский собор в Новгороде. Второй период в истории русской архитектуры начинается монгольским нашествием. Поработив народ, завоеватели, однако, покровительствовали церкви. Все возникшие при них храмы отличаются единством стиля с сильным восточным влиянием. Это «вкус пестрый, шатровидный, шпилеватый». В XIII—XVIII вв. господствовал стиль ломбардо-венецианский, в котором «строит Россия, сбросив постыдное бремя монголов, используя помощь итальянцев. Но во многих памятниках и в этот период сохраняются следы монгольского вкуса, смешанного с индийским,—собор Василия Блаженного в Москве»30. Это тот самый А. Мартынов, который через десять лет вместе со Снегиревым начнет издавать в 1848—1859гг. «Русскую старину», давшую вместе с работами Солнцева мощный толчок развитию «русского» стиля. Все происходило так, как писалось в журнале «Москвитянин»: «Создать стиля нельзя, Византийского, Русского или какого хотите. А что же делать? Изучать свой быт, свой дух, свою Историю, свои памятники, питаться ими, присматриваться, и тогда уже приниматься за карандаш»31.
История архитектуры рассматривалась как одна из отраслей археологии и развивалась в общем русле славяно-русской археологической науки. Архитекторы-археологи ориентировались на практику: их воодушевляло сознание участия в деле формирования подлинно национальной культуры. Прикладной, учебный характер исторической науки, увражно-альбомный тип первых изданий — все нацелено на образование архитектора-проектировщика. Однако позднее, в 1860-е, 1870-е, 1880-е, отчасти 1890-е гг., когда научная среда, занимающаяся изучением истории архитектуры, стала широкой и дифференцированной, а круг изучаемых зодчими областей давно вышел за узкие рамки первоначально исследовавшегося района Москвы и Владимира (к нему постепенно присоединялись Поволжье, Архангельская, Вологодская области, Карелия и т. д.), появились обобщающие труды и работы, толкующие узкоспециальные вопросы, но основным стимулом развития истории архитектуры по-прежнему оставалось ее участие в деле формирования стиля. Зависимость между уровнем знаний и формами, употребляемыми практиками, между «стилем» сооружения XIX в. и представлением о том, какая же эпоха отечественной истории наиболее самобытна, с наибольшей полнотой представляет национальные черты и национальную куль-ТУРУ> — самая непосредственная и прослеживается весьма определенно. |
.
страницы: |
рaдизайн
© 2005 /en
, ссылайтесь... 
