- Живешь в Москве, и не знаешь?.. Смотри, аккуратнее, цапнет.

Катя пожала плечами. Нюська была настроена дружелюбно. Она непринужденно взгромоздилась на Катин кроссовок.

- Кыш, - ласково сказала Катя и попыталась высвободиться.

- Как ты, лекарства пьешь? - Спрашивает Наталья старика, выходящего из дома.

- Пьет, пьет, - успокаивает Ольга Лукьяновна.

- Пью, - рапортует и дед.

Он присаживается к столу и принимается за арбуз, привезенный Натальей:

- Нюська, корноух... Ты у нас как дедушка Щукарь, а?

Катя подумала, что такова, наверное, мечта любого писателя: персонажи принимают в жизни участие наравне с реальными людьми.

- Огурцы, - возглашает Натальин племяш, возвращаясь с грядки.

Он вынимает из завернутой майки несколько зеленых пупырчатых овощей.

- У нас почти все свое, - горделиво поясняет бабушка.

Огурец с хрустом исчезает меж белоснежных зубов племяша:

- У нас еще и баня есть.

В мокрых блестящих темных досках отражаются белые распаренные тела молодых ведьм. Ведовство вершится в бане, это факт известный. И   нововыстроенная дачная баня - как прежде, темная, колдовская, средоточье чистых и нечистых сил. Тем страннее видеть на полке шампунь "Видал-сосун-вош-энд-гоу".

Соскабливаешь с себя семь кож, льешь семь потов; не от телесной грязи избавляешься - душевной. Как мысли дурные сдираешь, скатываешь с оболочки человеческой. Да, были нехорошие помыслы, но они б ы л и. Изгнаны хорошим ударом крепкого березового веничка. Пусть тягостные воспоминания, как грязная вода, просочатся сквозь скользкие доски и уйдут в землю.

- Папа болен очень, - отрывисто говорит Наталья, крепко хлеща себя прутьями по бокам. - Рак. Ну, он, конечно, об этом не знает. Знакомые сочувствовали. Соболезновали. Выражали. Не-на-ви-жу. Мы, говорю, помирать не собираемся, нечего... Хотели ремонт делать, ты знаешь. Отец все угробил. Подождем. В доме знаешь какой запах? Как в больнице. Но ничего...

- Поправится, - уверенно сказала Катя.

- Правда? - С непонятной надеждой переспросила Наталья.

Господи, что за легкость после бани, что за запах свежескошенной, солнечной травы, что за воздух в сосняке неподалеку!..

Наталья остановилась враскоряку под разлапистым деревом, заинтересованная обилием земляники. Нюська носится в папоротниках: высовывает морду на поверхность и снова пускается рыскать. Гостья обеими ноздрями втягивает свежий аромат ягоды, смешанный с кисловатым хвойным, но не ест - после такого запаха сама земляника недостаточно сладка. Катя сгоняет комаров с шеи, рук, ног, ожесточенно скребется...

- Комаров - хоть из берданки стреляй, не промахнешься, - шлепает по щеке и Наталья.

Снова погружается в заманчивое мелколистье.

- Они хоть не малярийные?

- Малярийные, малярийные...

Наконец Наталья отрывается:

- Пойдем к Фредерике на дачу.

- К Фредерике?

- Здесь недалеко.

У нее на ладони - как рассыпавшиеся бусы лесовихи - красные:

- Хошь?.. Раньше там, - кивок, - пруд был. - Пробираются по заросшей тропинке, устеленной сухими иглами. - Потом засох. Лужа осталась. Его ж не чистит никто. Детишки еще бултыхаются, но...

Воздух пронизан птичьими высвистами, тонким сверчением электричества - близко подстанция. По пригорку, меж деревьев - к Фредерике.

Большой кирпично-деревянный дом. Земли немного, и та поросла будыльем, рядом с соседскими аккуратно возделанными участками.

- О, - радостно удивилась тонконогая хозяйка в длинной легкой хламиде.

Упорхнула наверх:

- Я сейчас. Будем чаевничать.

- А шашлыки будем? - Прогремел голос со второго этажа. Вслед за голосом по лестнице прогремел обладатель в майке турагенства "Explore".

- Это Володя, знакомьтесь.

- Снимаю шляпу! Рикулька, мне кофей потом. Мы с Натахиным племяшом за мясом. Где Толян?..

- Можно мне наверх, взглянуть? - удостоверилась Катя.

- Конечно, - Фредерика спускалась, звеня кружками. - Кстати, камин на первом. Не пропусти.

Фанерные внутренние стенки, торшеры, двуспальная разобранная кровать и светлые стеллажи, погребенные под разнокалиберными книгами.

- Пока у нас с Канадой что-нибудь не получится, мы с Володей решили вот дом, настоящий, русский, - звенел внизу голос Фредерики.

- М, - прихлебывала чай Наталья.

Настоящего русского в доме было, прямо скажем, маловато. Катя взяла книгу в суперобложке и раскрыла наобум. Некий прозорливый герой вкрадчиво спрашивал героиню: «Разве кто-то виноват?»

Кате подумалось, что этот вопрос - сегодняшняя модификация того, другого, больного и стародавнего: «Кто виноват?» «Кому на Руси жить хорошо?» мы заменили на «А кому легко?» «Что делать?» - на «Что поделаешь?»

Она захлопнула книгу и свесилась через перила:

- А я бы не стала жить в Канаде.

- Почему? - Добродушно удивилась Фредерика.

Катерина не нашлась, что ответить:

- Наверное, скучала бы.

- Но здесь-то ты не скучаешь?

- Так эта моя страна.

Фредерика улыбнулась:

- Новые места расширяют кругозор. Ты встречаешься с удивительными людьми...

- Но ведь не жить же там.

- А здесь, в Новосибирске, ты жила бы?

- Д-да.

- Так почему не там? Природа такая же - одна широта.

- Ах, природа...

- Кофе готов, - вмешалась Наталья. - Или тебе чая?

- Все равно.

- Шашлык! И водочка, - Володя аж зажмурился от удовольствия.

- Покупать шашлык в готовом виде - это черте-че, - засмеялась Наталья.

- Эх, Наташа, нам ли быть в печали, - запел Володя.

- Там у дороги шашлычная, всегда берем, - сказала Фредерика. - Быстро, и без геморроя.

Володя, казалось, в этот миг был готов объять необъятное. Но масса купленного мяса объятию не подлежала. Даже нехилыми животами.

- Не боись, съедим и еще попросим, - подмигнул Володя.

- Катя еще не видела балкона, - вспомнила Фредерика, - он выдающийся.

Балкон и правда выдавался - метра на два.

- Устроим трапезу на балконе...

- Гитара ручной работы. - Представил Володя. - Эх, неделю в руках не держал...

Он запел сочным голосом, вся компания, видно, знала песню наизусть, только Натальин племяш-скромняга не подтянул:

Над Канадой небо сине,

Меж берез дожди косые -

Хоть похоже на Россию,

Только все же не Россия.

Катя вглядывается в задумчивое, полное кручины лицо Фредерики. Володя сложил брови углами, как летучая мышь складывает крылья.

- Шикарно! - воскликнула Наталья и всхлипнула. - Душевно поет, шельма.

- Рад, что нравится... Дернем?

- Песня, между прочим, мне посвящена. - похвасталась Фредерика. - Когда я впервые уехала в Канаду, Володя остался, скучал...

Она потрепала его по щеке.

- Тут у нас соседи беспокойные, - сообщил Володя, - так что орать с перерывами. Недавно ссора под окнами. Баба вопит на мужа: «Такой-сякой, опять водку трескаешь, а грядки не всполоты.» Он: «Вон у этих вообще ничего не посажено, только пьют и отдыхают, и она его не пилит!..»

- Так что мы здесь мощный социальный раздражитель, - заключила Фредерика.

- Для вида возделывали бы что-нибудь, - сказала Наталья.

- Ой, зачем? Раком - любимая женская поза. Сколько ты там заработаешь на этой картошке, предположим?

- Так куст посадить...

→ следующая страница

напечатать всё

дизайн сайта:

© 2005