Бывает, в пылу спора Ванька размахивает руками, шумствует, трясет гривой, походит на сосну под порывами сильного ветра: «Вы все слишком мало думаете о справедливом государственном устройстве и еще меньше для него делаете».

- Я тут набросал статейку, - Ванька трясет чубом с утопичной целью откинуть его со лба. Длинная черная челка тут же съезжает на глаз. - Может, ты статейку эту поправишь? У тебя, говорят, хороший слог.

- Лестью плату не беру. Борзыми.

- Понимаешь, то, что не видит талантливый автор, легко замечает бездарный читатель.

Хороший обычай - говорить полудоверительным тоном «понимаешь» и «знаешь ли». Когда это произносится особенно проникновенно, становится ясно, что покупают, но покупаешься.

- Хорошо. Давай. Полюбуюсь.

- Полюбуйся, - вздыхает Ванька, лезет в сумку и достает из всегдашней прозрачной папки плотно исписанные мятые листы.

- Статья в "Трудовую Россию". - Объявляет.

- Почем платют большевики?

- Катерина, - Ваня смотрит на меня, как на больную, - это партийная печать. У них самих денег нет.

Не очень-то верится в отсутствие денег у большевиков. А где золото партии? Между тем, Ванька в крайне затруднительном материальном положении. Обедает у знакомых по графику. Но от газеты борцу денег и вправду не надо: жаждет быть напечатанным на одной полосе с известными, по его словам, экономистами.

- Иван, у тебя здесь сказано: "Подобный идеализм просто-таки губит интеллигенцию, из мозга народых масс она превращается в кривое зеркало политической истории". Это как?

- Что – как?

- Ну, как ты себе представляешь превращение мозга в зеркало?

Ванька отмахивается:

- Главное дух передать...

Сижу, правлю. Через десять минут возвращаю марксисту статью, зажмурившись. Бить будет. Ванька читает правку, глаза лезут на лоб. К концу статьи заикается.

- Т-ты довела г-главную идею до дистрофичного состояния! Тебя просили стиль поправить, а ты?..

- Я только вычеркнула ругань.

- Без ругани они не воспринимают!

- Кто?

- Все эти интеллигенты, вся эта загнившая элита буржуазной субкультуры! Ты тоже зарекоммендовала себя как мелкая буржуйка.

Обзывательство "буржуй" в России оскорбительно с детства. Бандит - приятнее для нашего уха.

- Давай спокойно. - Злюсь я. - При чем тут "буржуйка"?

- Ага. При чем? При всем! - Немедленно взбудоражился Ванька. - Не хочешь осознать свое место в обществе. Не задумываешься, куда оно движется.   Историческое движение неумолимо. Ты в обществе коммунистического будущего просто непредставима. Вид, обреченный на вымирание в процессе социальной эволюции!

Ну вот, по его мнению, птеродактиль - это я.

- Коммунизм все равно наступит. Вот увидишь. Вопрос в том, рано наступит или поздно. Может, и не увидишь. Это строй, при котором справедливость будет положена в основу всех отношений.

- Ваня, хватит пролиткульта и ликбеза.

- Господи! - Ванька всплеснул руками. - Ведь формулы давно известны. Все упирается в товарно-денежные отношения. Сколько сможешь работать, столько и будешь - в справедливом государстве. Единственный контроллер -твоя совесть. Получать всяческих материальных благ ты будешь так, чтобы не было недостатка.

- А у меня совести нет, Ваня. Мне надо всего много.

- Люди должны воспитываться в соответствии с нравственными принципами!

Вот и поговори с ним.

- Признаешь ли ты по крайней мере, - Ванька четко произносит слова, разбираясь с классовым врагом, - что современная жизнь, прежде всего государственное устройство, нуждается в изрядных переменах?

- Если настаиваешь...

- Вот спасибо, родная. Признала! Люди не получают зарплаты, пухнут с голода и мрут. А другие разъезжают на иномарках, жрут свою осетрину в ананасах и просаживают миллиарды, чтобы на следующий день получить эти миллиарды в том же обдолбаном казино. Заводы проданы за рубеж со всеми потрохами. Банки лопаются, как мыльные пузыри. Фабрики стоят. Торговлю разбил паралич. Через пару месяцев отнимут у студенчества стипендию. И никому, слышишь, ни-ко-му до этого нет никакого дела. Черт побери, ты сидишь тут, ресницами телепаешь! Думать-то когда будем?

- Ваня, заткнись! - Взрываюсь и я. - Ты покажи мне тот танк, под который я должна кинуться с гранатой, я кинусь. Или как еще можно поторопить приближение идеального общества?

- Свергнуть пьянь-президента и перестрелять всю мразь.

- Твое имя - не Вера Засулич?

- Жизненная правда за мной. - Сказал Иван, как отрезал. И добавил помягче. - Для гуманизма время не наступило. Кстати, если поконкретнее о том, что, мол, можно сделать сейчас, то завтра - демонстрация протеста. Пойдешь?

- Вербовкой занимаешься, Ваня. Подумаю...

Со всех концов Дударкова к клубу стекались красуни-дивчины и хлопцы бравые. Чинно, под ручку вышагивали и мы с Надюшей.

- Надько, - донесся сзади хулиганский голос. - Это кого це ты причепыла?

- Дуракам не отвечаю, - отвечала она полупрезрительно.

Я было высвободила локоть, но Надя одернула меня, шепнув:

- Не обертайся.

- Чего? - Тоже шепотом спросила я.

- Он такой, шо лучше и не обертаться.

Нас догнали. Этакий погрызенный подсолнух.

- Ни, кто це?

- Сашко! - Воскликнула я.

- Ой, шо робышь? - Досадливо дернула меня Надюша.

- Катя?..

Он раздался в плечах и посмуглел. Черты лица стали крупными, какими-то прямыми. Куда только делись пухлые щеки, которые некогда так удобно было щипать? Глаза прищурились, губы сжались. Только крепкая белая голова все та же. И я, как в детстве:

- Сашко, айда с нами.

- Та ни... - испуганно попятился он от моей руки.

Потом разом развернулся и... кинулся в подворотню.

- Шо с ним такое?! Удрал. - Дернула плечом Надя. - Так ты его знаешь? Откуда?

- Какая разница? А впрочем... Мы с ним с детства знакомы, он ведь сосед наш. Только действительно, что с ним?

- Тю, влюбился. У нас всегда, если парень влюбляется, такие вот фортеля выкидывает.

Через некоторое время, на полдороги к клубу за нами шагало уже молодцов пять. И Сашко среди них, отличаю по голосу.

- Девки, куда идете? Женишков искать?

- Куда надо, туда и идем. И вы тоже шагайте своей дорогой. -Высокомерно отвечала Надя.

Я обернулась:

- Ребята, чего сзади плететесь? Давайте с нами...

Там хмыкнули.

- Мы сельские бычки, - протянул Сашко. - Нам тут положено...

Я рассмеялась, взяла его за руку, тем самым вызвав нездоровое оживление в рядах туземцев. Сашко покраснел.

- Гля, хлопцы, атаман влип, - загоготали ребята.

И тут же бросились врассыпную от угрожающего взгляда.

На широкой площади перед зданием клуба, утонувшего в вишнях и яблоках, толпится молодой народ. Девочки прогуливаются парочками, то и дело строго отшивая ребят. Наше появление вызвало бурю восторга. Тут и там зашептались, поглядывая с нескрываемым любопытством.

→ следующая страница

напечатать всё

дизайн сайта:

© 2005