- Думаешь? - Опасливо спросила Сашка, косясь на белые узловатые ноги дяди Коли, торчмя торчащие из палатки.

Взбежал Витька и ответил за нее:

- Иногда случается. - Затряс, как собака, мокрой головой.

- Ах ты ж! - Взвилась Светка и бросилась к нему, размахивая руками - то ли обнять, то ли ударить.

Витька припустил спринтерски. Босая Светка с ведьмиными воплями погналась за ним. Заступала на угловатые камни, заойкала. Захохотала, пошла, вскидывая углами руки, словно хотела опереться на воздух и по нему, как по турнику, добраться до Витьки.

- Так-то оно так, ежели как что, а чуть дела-то коснись, вот тебе и пожалуйста. Не такой уж я простак, - проголосил Витька.

- Тьфу! Ступай за водкой.

- Да? - Он не поверил ушам.

- Вот с ней, - Светка ткнула в Сашку, - и не забалуй!

- Ревнует, слышь, - изумился он и ловко увернулся от запущенной ложки.

- Ближайшая водка - в расстоянии полторы версты, - доверительно сообщил Витька Саше.

- Ой, матушки мои, люди с... пошли, а мы еще не ели, - вздохнула Светка.

Они уже подобрались к сопке, когда Светка крикнула:

- Я не я буду, если еду до вас не сготовлю!

Путанные ветки раздвигаются не вдруг, всюду качаются золоченые кисти иголок и круглые светлые пятна листвы.

- Я, грит, не я, грит, буду, - ухмыльнулся Витька, - Давай шибче шевелиться, а?..

- Думаешь, успеет?

- Она б успела, если б дрова были...

Под ногами хрустят сучки, жмякают шишки. Солнце косо просвечивает.

- Заметила, как Светка меня струнит? Всяко-разно, - вздохнул Витя.

- Ну, ты ж не против...

- А что поделашь, ежли у женщчины характер такой. Правильно?

- Правильно.

- Я палеонтологией интересуюсь, рассказываю ей про ящерицев.

- Ящеров?

- Ну. Бродили тут всякие. С двухэтажные дома! А она и слушать не хочет - такой уж человек.

Вышли на поляну. Палатка сверху - как небольшой клаптик, возле - белая точка, Светка. Дымок от костра взвивается тонкой нитью небесной пряхи.

- Был в моей служебной части один парнишка, солдат нашенский, значит. Очень он любил вот так в Байкале купаться, вроде как я сегодня... - Витька умолк.

- И что?

- Ничего, судорогой свело, утоп. Вампилов так же само погиб, знаешь такого?

Как-то не верится, что ласковый Байкал способен брать человеческие жертвы.

Даль в дымке. Кажется, туман начинается от самого берега, вязкий, густой, и уходит вверх, постепенно теряя осязаемость, разрежаясь. До тех пор, пока не превращается в полную бесплоть. Светка готовит кашу на краю земли. Странно видеть корабль, плывущий в вышине...

- А Вы что такая заморенная? - Простодушно спросил Витька продавщицу.

Она, как орел, восседала в горном киоске у шоссе:

- Вчера был день торговли. Ухайдакались.

- Дайте ж и нам "пустодомку". Три.

- Три? - усомнилась Сашка.

- Пить - так без конца конечного!

Когда они, позвякивая бутылками, спустились с гор, у костра суетилось народу поболе.

- Интересно девки пляшут по четыре штуки враз, - протянул Витя.

- Ваня и Толик, - упредила Светка.

- Чаюем, значит?

- Присаживайся, мужики, - Ваня взвел на пришлецов модные солнцезащитные очки.

- Тута присаживаем мы, - отрезал Витька.

- Стыдись, - ласково ткнула его в плечо Света. Витька покачнулся, - они мне омуля дали.

- О, вы откуда взялись? - Проснулся дядя Коля, высвободился из палатки. Понюхал воздух и понимающе кивнул. - Рыбаки.

Уха забурлила, выдыхая пар в чистый воздух. Дышать иным запахом стало невозможно.

- Романтики, - широко улыбнулся высоколобый Ваня и ненужно пояснил, - вот, набрели на слабую женщину, - кивок Свете, - видим, колупается с варевом. Подкинули рыбки малехо...

- Понял, слабая я, - и Витька снова получил тычок.

- У нас спирт есть, - лыбится Толик, белобрысый.

- А у мя в кармане гвоздь, садись, и будешь гость, - проговорил дядя Коля и, довольный, посмеялся, - Че, Сашка, хороши наши кавалеры? То-то.

- Хороши-то хороши... - протянула Сашка.

- Тю, а чем не занравились? - Удивился Толик.

- Занравились, занравились...

- Ребята! Музыку, - прикрикнул Ваня.

Он принялся распаковывать зачехленную гитару. Снял очки. Тут явно не обошлось без вмешательства бурятской или якутской северных кровей: на славянском лице блестят по-рысиному рыжие глаза с хитроватой, хищноватой раскосинкой.

- Че б такое спеть? - Задумался он. - Я веселых песен не знаю.

- Так ты печальную забацай, - прорезался Витька.

- Забацать не получится, на то она и печальная, - отбил Толик.

- Да и не в масть как-то... - не решался Ваня.

- У нас так девушки не ломаются, как вы, - добила Сашка.

- Ванек, не кобенься, слышь, че говорит, - хохотнул Толя и обратился к Сашке, - я к вам тогда хочу.

Ваня запел с особенной душевностью грудного голоса:

Тополя, тополя, все в пуху.

Потерял я любовь - не найду.

Потерял я любовь и девчонку свою,

Вы постойте, а я поищу, поищу...

Заслушались. Простые, наивные слова лились от чистого сердца. Голос шел вверх и пресекался, подрезанный отчаянием...

- Это песня народная. Ее еще отцы наши певали, - с удовольствием пояснил певец.

- Наша Сашка поет не хуже, - не сдавался Витька.

- Нет, хуже, - испугалась Сашка.

- Кто там у вас не ломается? - Съехидничал Ваня.

Сашка взяла гитару и тут же отложила ее:

- Я все равно только блюз могу, да и то английский.

- Давай, закаперщица, - улыбнулся Толик.

Сашка посмотрела на темный лакированный бок гитары. Играл яркий луч. Осторожно взяла аккорд.

Хорошие, чистые звуки один за другим отделились от серебряных струн и задержались в воздухе, выжидая.

На сидящих вокруг костра подействовала Сашкина сосредоточенность, взгляды посерьезнели.

"Будь что будет", - и она запела... О пыльном городе, бесконечных улицах и поникших деревьях.

Сашка не хотела вкладывать в песню душу, импортная печаль на берегу священного родного озера казалась немыслимой, и Сашка недоумевала: неужели она источник этого противоречия?..

- Голосисты, - наконец-то склонил голову дядя Коля, и без паузы продолжил. - Выпьем, кумка, выпьем тут, на том свете не дадут.

Капанули... Раздухарились...

Сашка поднялась и незаметно покинула сборище.

→ следующая страница

напечатать всё

дизайн сайта:

© 2005