 |
Профессиональное мышление архитектора нового времени, как и мировоззрение эпохи в целом, аллегорично и метафорично. Ее идеалы предстают в зодчестве облеченными и соотнесенными с формами эпох, воспринимавшихся как олицетворение ценностей, к которым стремились люди нового времени. С определенной архитектурной формой связывается определенный смысл и круг понятий, тем более что эта форма обладала обаянием подлинности — ведь она спроектирована теми, кто некогда сумел создать на земле нравы, обычаи, искусство, ставшие для следующих поколений олицетворением «золотого века».
По мере приближения к XIX в. ассоциативность восприятия архитектурных форм увеличивается. Единственная «форма» — ордерная система — кажется уже недостаточной для воплощения всего многообразия представлений о мире: конкретность, детализация, верность историческому и научному факту становятся определяющей чертой мировоззрения. Совершается переход от архитектуры «необходимости» к архитектуре «выбора», от классицизма к эклектике. Тенденция, вначале едва заметная, пробивавшаяся исподволь и подспудно, оказывается ведущей.
«Многостилье» эклектики — следствие длительного исторического процесса, логическое его завершение, свидетельство тупика и результат исчерпания возможностей системы, обратившейся в процессе развития в свою противоположность.
Новый период, завершающий эпоху длительного развития архитектуры нового времени, открывается в России 1830-ми гг. с некоторым запозданием по отношению к Западной Европе. Искусство не знает четких граней. Конец 1820—1830-е гг.—время расцвета «готики» и создания «русско-византийского» стиля, было также временем сооружения блистательных ансамблей Росси.
* См.: Каплун А. И. Введение. - Всеобщая история архитектуры, т. 7. Западная Европа и Латинская Америка. XVII - первая половина XIX в. М-, 1969, с. 44.
Тем не менее 1820—1830-е гг. — ощутимый рубеж в развитии русской архитектуры. За ним следует распад классицизма и формирование эклектики.
Эклектика проходит в своем развитии через два периода — вторая треть и вторая половина XIXв., в свою очередь распадающихся на этапы. Каждый из них тесно связан с общественно-политической историей страны, господствующим мировоззрением, общим характером искусства. Архитектура первого периода развивается в контексте романтизма и является его воплощением, второго — выражает специфическими средствами зодчества идеи, принципы и понятия реализма. Однако это тема следующей работы. В данной акцент сделан на общности, на особенностях, заставляющих относить сооружения 1830—1890-х гг. к эклектике, на чертах мировоззрения, эту общность порождающих и требующих их материализации. В 1890-е гг. наступает перелом, знаменующий сложение нового стиля.
Подобно классицизму, эклектика представляет собой один из периодов изобразительной» архитектуры нового времени. Однако ее изобразительность отмечена существенно новыми чертами. Ни в один из предшествовавших эклектике кризисных моментов не ставилось под сомнение главное — самый идеал, материализовавшийся в ордере как единый, вечный канон красоты. Ордер неизменно оставался организующим началом архитектуры, зримым воплощением монизма художественной системы. Единой форме
отвечало единообразие симметрично-осевой композиции, единообразие планировки ансамбля, тоже осевого, регулярность градостроительства.
В эклектике происходит нечто, до сих пор совершенно немыслимое. Ордер уже не воспринимается как олицетворение абсолютной истины, воплощенной в идеальной красоте заимствованных из античности форм. Перестав быть мерилом красоты и зримым воплощением истины, он, естественно, теряет значение формообразующего элемента архитектурной системы.
Что же сможет заменить его? Что станет олицетворением более конкретных, приближенных к жизни понятий и как результат этого — новых представлений о красоте?
Выход подсказывает традиция. Традиция использования ордерных форм. В наследии прошлого искали формы, которые ассоциировались с мировоззрением современности. Так делали со времен Ренессанса. Так продолжают делать и в период эклектики. Прежде для создания архитектуры (для превращения грубого материала строительства в изящное произведение зодчества) использовался ордер. Теперь для этой цели начинают привлекать архитектурные элементы всех известных эпох.
Разница на первый взгляд весьма несущественна. Основное стилеобра-зующее отношение: связь между архитектурной формой и утилитарной по-прежнему остается механической, основанной на совмещении, сочетании, а не на органическом единстве. Остается прежним — избирательным, аналитическим — и метод, предполагающий волевое, дифференцированное использование наследия прошлого.
Однако превращение ордера из определяющего элемента изобразительной системы в один из многих влечет за собой разрушение былого монизма — основы этой системы. Двойственное по своей сути образование могло существовать как нечто цельное и законченное только благодаря жестко выдерживаемой иерархии, подчинению второстепенных элементов главным. Утрата визуального единства (единообразия форм) обнажает существовавшие в скрытом виде противоречия, делая их зримыми, явными, влечет за собой распад некогда стройной системы. Иерархия нарушена, а тем самым нарушен, перестает существовать принцип организации системы. На место, пусть «внешней», иллюзорной тектоничности и цельности приходят откровенный декоративизм и равномерность, равнозначность, взаимозаменяемость, а в результате — случайность, необязательность композиции.
Одновременно с утратой ведущей роли ордера теряется жесткость и определенность центрально-осевой схемы фасада. Низведение ордера до уровня одной из многих декоративных форм явилось не только причиной пресловутой «многостильности» эклектики. Оно полностью изменило его значение в системе композиции. Параллельно расширению диапазона применения деталей прошлого идет процесс измельчания ордера. Ордер даже зрительно не выглядит как конструктивный элемент. Он теперь откровенно декоративен. Это не единственный и не главный акцент фасада, выделяющий его центральную ось, он растворяется в множестве акцентов.
Чисто механическое увеличение числа акцентов, приведшее к смазан-ности контраста между нейтральным фоном и стилеобразуюшим ордером, сопровождалось увеличением кулисообразности композиции фасадов, обнаруживающих тенденцию к распространению вширь, к уменьшению замкнутости, ослаблению главной оси. Это, однако, не повлекло за собой ответных изменений в приемах гармонизации композиций. Они по-прежнему симметричны (в подавляющем большинстве), фронтальны (всегда) и рассчитаны на статичное восприятие с одной, оптимальной точки зрения, то есть главная ось формально сохраняет былое значение, хотя фактически выделена слабо и воспринимается во многих случаях с трудом.
На смену единообразию форм приходит многообразие, наряду с единой осью и симметричной композицией начинает применяться равномерная, ритмическая. Нормативы, придававшие художественность системе нового времени, в эклектике теряют свою силу или, во всяком случае, чистоту и исключительность.
Доходный дом на Таврической ул. в Петербурге. Конец XIX в.
Таким образом, когда наряду с ордером стали использоваться архитектурные детали, заимствованные из различных эпох, нарушение отработанных веками пропорциональных соотношений, масштабов, отделение от композиций, с пространственно-планировочной и конструктивной основой которых они составляли единое целое, превратило эти «новые формы» из носителей прекрасного в непосредственный источник упадка архитектуры XIX в. |
.
страницы: |
рaдизайн
© 2005 /en
, ссылайтесь... 
