Архивная версия / archive version:

Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: СНиПы | Архитектура | Бионика | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

Об этом красноречиво свидетельствует сентенция современника: «Со­ временное движение в искусстве — естественная и последовательная ступень к выходу из заученно-омертвелых форм, которые оказываются недостаточно гибкими к вибрации нашей жизни, полной незаметно развиваемых, но потрясающих контрастов. На Западе поняли это несоответствие и необхо­ димость устранить его вылилась в формы moderne , все спасающего и примиряющего всех со всеми. И у нас в России он получает обширное приме­ нив; быстрый рост жизни создал в ней множество групп, ничего между собой не имеющих, не знающих, как определить свою родословную... в смысле своей преемственности в отношении к народу. Вчерашний босяк сегодня с триумфом избирается в академики; публицист, еще недавно третируемый, в один прекрасный день становится во главе руководящей прессы, и на наших глазах люди, ни во что не верующие, превращаются в истолкователей пра­ вославия. В каком же стиле может быть охарактеризована эта неустойчивость эпохи, случайность ее идейного содержания? Только в moderne ! Освобожденный, кастрированный от традиций, героической идейности и экстаза,

нервно-сухой, почти лишенный украшений, он удивительным образом вклю­ чил в себя поклонение низшим инстинктам и нашей природы и создал культ низших организмов мира, стилизуя и тем самым уравнивая с человеком и его жизнью» 337 .

Растительные мотивы или ассоциирующиеся с ними неизобразительные формы символизируют идиллическое окружение, о котором мечтают утом­ленные быстрым темпом и сутолокой жизни горожане, заточенные в камен­ ные мешки дворов-колодцев.

Искусство привносит природу в каменные громады, расцветающую на фасадах и лестничных клетках домов цветами и листвой. «Мы, взращенные уличной сутолокой города, — в большинстве не знаем природы ... архитек­ тура должна заменить насколько возможно красоты этой природы... дол­ жна насадить в своем орнаменте еще невиданные цветы, населить его фантас­ тическим миром зверей и птиц.

Вдохновляемый народным творчеством... зодчий найдет новые формы и введет в заколдованный круг красоты весь город с его площадями, улицами, домами и нашим жилищем» .

«Секрет успеха, который сразу приобрел новый стиль, несомненно, заключается в том, что в основание его были взяты линии, связанные с наи­ более приятными для человека воспоминаниями, это линии рассыпанной на подушке упругой пряди молодых волос, линии водяных растений, преиму­ щественно водяной лилии весной, линии тонких стеблей цветов и самих цветов, узор в тенистых кругах на воде и т. п» .

В символике модерна грезы о прекрасной жизни в прекрасной среде, в мире красоты неотделимы от ощущения дискомфортное™, враждебности современной буржуазной цивилизации человеческой личности и чувства ее затерянности во враждебном ей капиталистическом мире. Отсюда стремле­ ние вернуться к началам жизни, к ее истокам, к примитиву, когда жизнь была наивна и прекрасна как сказка, с одной стороны, с другой — появление страшных, жутких и мрачных, как современность, мотивов — совы, филины — на порталах и стенах доходных домов Петербурга.

Модерн не мог уйти от поисков вечной истины, и непреходящего в ли­ хорадочно быстро меняющемся мире. Вечные ценности воплощаются для него в природе (всеобщность бытия и нетленность красоты) и в духовной красоте, материализуемой в красоте искусства.

В гибкости, подвижности, изменчивости орнаментики модерна (в любви к растениям на тонких гибких стеблях), тонким линиям, прозрачным и лег­ким поверхностям, орнаментальное™ формы символизируется также прин­ цип работы новых конструкций, устойчивых и прочных не благодаря из­начальной монолитности и статике, а сложному взаимодействию разно­ направленных сил.

Наконец, мир символов модерна замечателен своею демократичностью, отсутствием всякого намека на сословность. Начатое в петровское время приобщение русской культуры к общеевропейским нормам, имевшее в ар­хитектуре характер приобщения к античной традиции и опыту послеренес-сансного зодчества, ограничивалось сферой профессионального искусства, бывшего искусством высших классов и образованных сословий. Вольно или невольно вопреки своей гуманистической программе, утверждавшей «ес­ тественного» человека, «ученая» архитектура превращалась в знак при­надлежности определенному сословию. Эклектика пытается преодолеть ограниченность сословных рамок функционирования искусства, базирую­ щегося на общеевропейской основе, максимально возможной в ее усло­ виях широтой применения форм, ассоциировавшихся и до недавнего вре­ мени остававшихся привилегией аристократии. Модерн порывает с этой сис­ темой знаков, заимствуя свои орнаментальные формы и концепцию соору­ жения-организма из природы. В традиционных символах народного и сред­ невекового искусства модерн привлекает все та же всеобщность и обще­ значимость проявлений жизни и жизнетворного начала. Солнце, цветы, птицы, ягоды, олицетворяющие неизбывность творческих сил мира, сущест­ вуют для всех и дарят радость всем, а не избранным.

272. Доходный дом на Широкой ул. (ныне ул. Ленина} Петроградской стороны в Петербурге. 1900-е гг.

Михайлов М. Поминки. - «Искусство строительное», 1903. №4, с. 19.

Эйснер В. К задачам архитектуры. - «Искусство и печатное дело». Киев, 1910, № 1, с. 8. Соколов П. Красота архитектурных форм. - «Зодчий», 1912, 49. с. 488.

Нельзя не отметить еще одной особенности: родства символов модерна — образов природы, водной стихии, жутких символов мрака, ночи и разло­жения, всеобщей подвижности и изменчивости — настроениям поэзии симво­ листов, ее мотивам и поэтике 340 . Хотя вопрос этот требует специального рассмотрения, заметим, что родство архитектуры модерна и поэзии симво­ листов глубже лежащего на поверхности очевидного сходства мотивов. Их связывает типологическая общность, обнаруживаемая в первую очередь в присущей обоим семантической двузначности. Предмет, мотив есть то, что он есть и одновременно знак иного содержания, всеобщего и вечного. Внешнее и внутреннее, видимое и незримое неразрывны. Внутреннее дик­ тует внешние формы. Отсюда единство поэтики при всем различии приро­ ды каждого из искусств. Что же касается общности мотивов и проблема­ тики, то она рождается из общности философской и социальной платформы.

В заключение хотелось бы попытаться вкратце определить меру сход­ ства и несходства символики, которой оперируют архитектура эклектики и архитектура модерна. Формы эклектики связаны в основном с идеями со­ циально-политического характера. Формы модерна символизируют иной круг понятий. В них отражено стремление отыскать в действительности, быстро развенчивающей утопические иллюзии, вечный источник жизни и обновления. Однако мир символов эклектики и модерна роднят своеобраз­ный релятивизм и зашифрованность, значимость их для сравнительно не­ большой группы единомышленников или посвященных.

Лунин А. Л. Синтез искусств в архитектуре модерна. - В кн.: Ленинградский инженерно-строительный институт. Графика. Доклады XX научной конференции, с. 18.