Вчера очерк |
| стр. 16 → | содержание |
|
|
Бывает, в пылу спора Ванька размахивает руками, шумствует, трясет гривой, походит на сосну под порывами сильного ветра: «Вы все слишком мало думаете о справедливом государственном устройстве и еще меньше для него делаете». - Я тут набросал статейку, - Ванька трясет чубом с утопичной целью откинуть его со лба. Длинная черная челка тут же съезжает на глаз. - Может, ты статейку эту поправишь? У тебя, говорят, хороший слог. - Лестью плату не беру. Борзыми. - Понимаешь, то, что не видит талантливый автор, легко замечает бездарный читатель. Хороший обычай - говорить полудоверительным тоном «понимаешь» и «знаешь ли». Когда это произносится особенно проникновенно, становится ясно, что покупают, но покупаешься. - Хорошо. Давай. Полюбуюсь. - Полюбуйся, - вздыхает Ванька, лезет в сумку и достает из всегдашней прозрачной папки плотно исписанные мятые листы. - Статья в "Трудовую Россию". - Объявляет. - Почем платют большевики? - Катерина, - Ваня смотрит на меня, как на больную, - это партийная печать. У них самих денег нет. Не очень-то верится в отсутствие денег у большевиков. А где золото партии? Между тем, Ванька в крайне затруднительном материальном положении. Обедает у знакомых по графику. Но от газеты борцу денег и вправду не надо: жаждет быть напечатанным на одной полосе с известными, по его словам, экономистами. - Иван, у тебя здесь сказано: "Подобный идеализм просто-таки губит интеллигенцию, из мозга народых масс она превращается в кривое зеркало политической истории". Это как? - Что – как? - Ну, как ты себе представляешь превращение мозга в зеркало? Ванька отмахивается: - Главное дух передать... Сижу, правлю. Через десять минут возвращаю марксисту статью, зажмурившись. Бить будет. Ванька читает правку, глаза лезут на лоб. К концу статьи заикается. - Т-ты довела г-главную идею до дистрофичного состояния! Тебя просили стиль поправить, а ты?.. - Я только вычеркнула ругань. - Без ругани они не воспринимают! - Кто? - Все эти интеллигенты, вся эта загнившая элита буржуазной субкультуры! Ты тоже зарекоммендовала себя как мелкая буржуйка. Обзывательство "буржуй" в России оскорбительно с детства. Бандит - приятнее для нашего уха. - Давай спокойно. - Злюсь я. - При чем тут "буржуйка"? - Ага. При чем? При всем! - Немедленно взбудоражился Ванька. - Не хочешь осознать свое место в обществе. Не задумываешься, куда оно движется. Историческое движение неумолимо. Ты в обществе коммунистического будущего просто непредставима. Вид, обреченный на вымирание в процессе социальной эволюции! Ну вот, по его мнению, птеродактиль - это я. - Коммунизм все равно наступит. Вот увидишь. Вопрос в том, рано наступит или поздно. Может, и не увидишь. Это строй, при котором справедливость будет положена в основу всех отношений. - Ваня, хватит пролиткульта и ликбеза. - Господи! - Ванька всплеснул руками. - Ведь формулы давно известны. Все упирается в товарно-денежные отношения. Сколько сможешь работать, столько и будешь - в справедливом государстве. Единственный контроллер -твоя совесть. Получать всяческих материальных благ ты будешь так, чтобы не было недостатка. - А у меня совести нет, Ваня. Мне надо всего много. - Люди должны воспитываться в соответствии с нравственными принципами! Вот и поговори с ним. - Признаешь ли ты по крайней мере, - Ванька четко произносит слова, разбираясь с классовым врагом, - что современная жизнь, прежде всего государственное устройство, нуждается в изрядных переменах? - Если настаиваешь... - Вот спасибо, родная. Признала! Люди не получают зарплаты, пухнут с голода и мрут. А другие разъезжают на иномарках, жрут свою осетрину в ананасах и просаживают миллиарды, чтобы на следующий день получить эти миллиарды в том же обдолбаном казино. Заводы проданы за рубеж со всеми потрохами. Банки лопаются, как мыльные пузыри. Фабрики стоят. Торговлю разбил паралич. Через пару месяцев отнимут у студенчества стипендию. И никому, слышишь, ни-ко-му до этого нет никакого дела. Черт побери, ты сидишь тут, ресницами телепаешь! Думать-то когда будем? - Ваня, заткнись! - Взрываюсь и я. - Ты покажи мне тот танк, под который я должна кинуться с гранатой, я кинусь. Или как еще можно поторопить приближение идеального общества? - Свергнуть пьянь-президента и перестрелять всю мразь. - Твое имя - не Вера Засулич? - Жизненная правда за мной. - Сказал Иван, как отрезал. И добавил помягче. - Для гуманизма время не наступило. Кстати, если поконкретнее о том, что, мол, можно сделать сейчас, то завтра - демонстрация протеста. Пойдешь? - Вербовкой занимаешься, Ваня. Подумаю... Со всех концов Дударкова к клубу стекались красуни-дивчины и хлопцы бравые. Чинно, под ручку вышагивали и мы с Надюшей. - Надько, - донесся сзади хулиганский голос. - Это кого це ты причепыла? - Дуракам не отвечаю, - отвечала она полупрезрительно. Я было высвободила локоть, но Надя одернула меня, шепнув: - Не обертайся. - Чего? - Тоже шепотом спросила я. - Он такой, шо лучше и не обертаться. Нас догнали. Этакий погрызенный подсолнух. - Ни, кто це? - Сашко! - Воскликнула я. - Ой, шо робышь? - Досадливо дернула меня Надюша. - Катя?.. Он раздался в плечах и посмуглел. Черты лица стали крупными, какими-то прямыми. Куда только делись пухлые щеки, которые некогда так удобно было щипать? Глаза прищурились, губы сжались. Только крепкая белая голова все та же. И я, как в детстве: - Сашко, айда с нами. - Та ни... - испуганно попятился он от моей руки. Потом разом развернулся и... кинулся в подворотню. - Шо с ним такое?! Удрал. - Дернула плечом Надя. - Так ты его знаешь? Откуда? - Какая разница? А впрочем... Мы с ним с детства знакомы, он ведь сосед наш. Только действительно, что с ним? - Тю, влюбился. У нас всегда, если парень влюбляется, такие вот фортеля выкидывает. Через некоторое время, на полдороги к клубу за нами шагало уже молодцов пять. И Сашко среди них, отличаю по голосу. - Девки, куда идете? Женишков искать? - Куда надо, туда и идем. И вы тоже шагайте своей дорогой. -Высокомерно отвечала Надя. Я обернулась: - Ребята, чего сзади плететесь? Давайте с нами... Там хмыкнули. - Мы сельские бычки, - протянул Сашко. - Нам тут положено... Я рассмеялась, взяла его за руку, тем самым вызвав нездоровое оживление в рядах туземцев. Сашко покраснел. - Гля, хлопцы, атаман влип, - загоготали ребята. И тут же бросились врассыпную от угрожающего взгляда. На широкой площади перед зданием клуба, утонувшего в вишнях и яблоках, толпится молодой народ. Девочки прогуливаются парочками, то и дело строго отшивая ребят. Наше появление вызвало бурю восторга. Тут и там зашептались, поглядывая с нескрываемым любопытством.
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||
|