Архивная версия / archive version:

Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: СНиПы | Архитектура | Бионика | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

Гоголь и Чаадаев славят духовность и бесполезность готики. Это протест против «пользы» искусства официальной народности, против регулярности казарм и военных поселений, ставших символом эпохи.

В этом смысле «Философические письма» Чаадаева, в особенности четвертое, посвященное зодчеству, входят в русло антиофициальной эсте­ тики. Чаадаев ставит вопрос шире, чем Гоголь. Он сравнивает не два стиля — классицизм и зарождающуюся эклектику, он противопоставляет две традиции — традицию античного искусства и «всех производных от него» (искусство от Возрождения) и противоположную ей традицию египетского и средневекового зодчества. «В греческом стиле, как и во всех более или менее приближающихся к нему, вы откроете чувство оседлости, домови­ тости, привязанности к земле и ее утехам, в египетском и готическом—монументальность, мысль, порыв к небу и его блаженству; греческий стиль со всеми производными от него оказывается выражением материальных потребностей человека, вторые два выражением его нравственных нужд, дру­ гими словами, пирамидальная архитектура является чем-то священным, небесным, горизонтальная же человеческим и земным» .

Предпочтение, отдаваемое Чаадаевым «небесной и священной» архи­тектуре готики и Египта перед «земной и человеческой» греческой, станет понятным, если вникнуть в смысл настойчиво повторяемых им слов: «... греческий стиль и все более или менее приближающиеся к нему», «все производные от него». Архитектура, базирующаяся на античной тради­ ции, во времена Чаадаева ассоциируется с исторически изжившей себя идеей государственной гражданственности и казарменным стилем Николая I . Только этим можно объяснить в высшей степени пристрастную оценку греческой культуры, как «грязи, еще оскверняющей нашу память». Класси­ цизм был для Чаадаева воплощением самых мрачных сторон действитель­ ности, вызвавших горькие слова первого из «Философических писем», звучавшие как прямой ответ Бенкендорфу: «Мы живем одним настоящим... без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя... Я не могу вдоволь надивиться этой необычайной пустоте и обособленности нашего социального существования» 74 . Только идея, далекая от низменного эгоизма, видевшаяся Чаадаеву сначала в католицизме, а в 1840-е гг. — в православии, могла, казалось ему, возвысить и спасти Россию. В этом истоки нравственного максимализма Чаадаева, антиакадемизма и апологии готики. «Прекрасная бесполезность» готики восхищала антиутилитариста Чаадаева, видевшего в искусстве «символическую историю человечества». Утилитариста Гоголя влекла к готике свобода и необычность форм, непохожесть на прозу и мундир николаевской эпохи, на грустную Россию, в которой «скучно жи­ вется, господа!» При видимом несходстве аргументация обоих восходит к единой основе — эстетике романтизма.

На ее постулатах основывается речь М. Д. Быковского 75 , прочитанная им на акте Московского дворцового архитектурного училища 8 мая 1834 г ., на следующий день после того, как его коллега М.Лопыревский произнес панегирик архитектуре Древней Греции. Идея ее сформулирована в заглавии: «Речь о неосновательности мнения, что архитектура Греческая или Греко- римская может быть всеобщею и что красота архитектуры основывается на 5-ти известных чиноположениях». Эта поразительная по смелости, глубине философской обоснованности, четкости мысли и афористичности изложения программа вдохновлена сознанием необходимости перестройки профессионального образования. Ее острие направлено против ревнителей старины в Московском архитектурном училище и против цитировавшегося циркуляра Императорской Академии художеств. Отчеты о деятельности Училища позволяют судить об этом с достаточной обоснованностью 76 . Так, среди лучших ученических работ 1840—1841 гг. названы проекты: «Шима-новского — колокольница в византийском вкусе, Белокрыльцова — Оружей­ная палата в готическом вкусе, Кузнецова — карантин в греческом вкусе, Зыкова — загородный дом в английском вкусе, Попова — дом для отдачи в наймы в венецианском вкусе ... Петропавловского — дом для найма в ференции, а в 1836г. - первым его директором (с зацию Училища, превратив его из патриархального заведения старого типа в введением должности в штат). Он положил начало одно из самых вольному духу будущего Московского Училища современных, положив начало серьезному изучению стилей прошлого и современных типов зданий.

"Чаадаев П.Я. Сочинения и письма, под ред.
М. Гершензона, т. 2. М ., 1914, с. 172-173.
"Там же, с, 111 и 117. -

'Быковский (1801-1885) - ученик Д.И.Жилярди, живописи, ваяния и зодчества, отличавшему мое-
академик с 1831г., был приглашен в 1828г. в Учи- ковскую художественную школу от более тради- ний. Программы, задаваемые ученикам, много-
лише в качестве преподавателя перспективы и пей- иконной петербургской. При поддержке попечн- образны по тематике и отражают антиакадеми-
зажа, в 1833г. назначен членом училищной кон- теля М. Д. Львова Быковский осуществил реоргани- ческую заостренность системы обучения. итальянском вкусе ... Таманского — дом для найма в итальянском вкусе, Елагина — арсенал в английском вкусе, Соболевского — театр в итальянском вкусе, Злова — гостиный двор в греческом вкусе» 77 . Все проекты, по свидетельству отчета, характеризуются «верностью изображенному вкусу, удобством расположения и близким выполнением требований». Эти крите­ рии — верность стилю источника, удобства и функциональность — останутся неизменными при оценке проектов на протяжении всего XIX в.

В чем же видит Быковский «неосновательность» «мнения издавна утвердившегося и обращенного уже в правило», «что красота архитектуры должна быть качествуема геометрическими измерениями и архитектура Греческая или Греко-римская должна быть всеобщею»? 78 Разумом, анали­зом, критическим мышлением «всякое правило относительно искусств, как бы ни казалось основательным, должно быть исследываемо, и когда найдено будет неверным, в своих началах, должно быть отвергнуто» 79 .

Быковский бесстрашно подходит к критическому пересмотру устано­ вившихся понятий, руководствуясь новейшими принципами философии и эстетики романтизма, в частности учением Фихте о творческой деятельности абсолютного субъекта, порождающего свой объект. Мир в представлении романтиков выступает как процесс непрерывного бесконечного становления творческой духовной и символической деятельности воплощения внутрен­него во внешнем. Носителем внутренних сил является нравственно-этичес­ кая идея определенного народа, представляемая в виде самостоятельного саморазвивающегося организма, проходящего жизненный путь от зарож­ дения до смерти. «Создать что-либо изящное значит представить нам как бы олицетворенными и вдохновение и великую мысль о бесконечном. Сего достигает только дух, равняющийся нравственной силе целого народа». Отсюда следует естественный вывод: раз происходит саморазвитие духа, то должно происходить и развитие форм, в которых он получает воплощение.