«Олимпия» была апогеем археологических работ ученого, «История города Афин» завершала литературную деятельность Курциуса, который был не только археологом, но и филологом и историком (к его многочисленным трудам относятся также переводы древнегреческих поэтов и трехтомная «История Греции»).

С годами исследования греческой античности углублялись и расширялись. Более внимательно были исследованы и те колонии, которые расположены к западу от Балканского полуострова, на южном побережье, Аппенинского полуострова и на Сицилии. Там, где в VI веке до н. э. процветали города Великой Греции, в которых возникла школа Пифагора, побывали ранее Гете, Винкельман, Пиранези. Архитектурной характеристикой храмов в Пестуме открывается «Чичероне» Я. Буркгард-та37. Дорические храмы Пестума и Селинунта исследовали в первой половине XIX века в своих целях Гитторф и Земпер38. А в конце века сохранившиеся на юге современной Италии и на Сицилии памятники архитектуры подверглись тщательному обследованию архитектором Робертом Кольдевеем, работавшим ранее на Лесбосе, и археологом Отто Пухштейном, собравшим перевезенные в Берлин рельефы Пергамского алтаря. Произведенные ими наблюдения способствовали уточнению хронологии памятников, а зарисовки и обмеры послужили материалом для двухтомного увража, озаглавленного «Греческие храмы Южной Италии и Сицилии»39, чертежи которого образцово точны в каждой детали.

Нельзя, наконец, обойти полным молчанием и деятельность Генриха Шлимана. Его необыкновенная биография достаточно известна. Почти фантастичным представляется жизненный путь юноши, торговавшего селедками и солью в лавочке захолустного немецкого городка, а затем ставшего купцом первой гильдии и потомственным почетным гражданином Российской империи с миллионным состоянием. Мальчик, заявивший отцу, что найдет гомеровскую Трою и ее сокровища, когда вырастет большой, действительно нашел ее в пятидесятилетнем возрасте.

Во многом можно согласиться с археологами, обвинявшими Шлимана в неопытности и дилетантизме, которые привели к гибели предметов материальной культуры, произведений искусства, памятников архитектуры. Но в то же время нельзя отказать Шлиману в том, что он не только нашел Трою, но и открыл двери в новый гомеровский и дого-меровский мир.

Главные открытия Шлимана связаны с тремя местами: Троей, Ми-кенами и Тиринфом. Но остатки гомеровской Трои лежали не в том пласте, в котором Шлиман, по его убеждению, обнаружил настоящую Трою Гомера (в шестом пласте снизу, а не во втором и не в третьем). И найденный там клад, названный им «Сокровища царя Приама», принадлежал не Приаму, а царю, жившему за тысячу лет до Приама. Позднее было доказано, чго найденные погребения лет на 400 старше времен Агамемнона и Клитемнестры. Работы же велись так лихорадочно поспешно, что расположенные менее глубоко могильные плиты с рельефами были отброшены в сторону без фиксации их местоположения. В Тиринфе Шлиман едва не разрушил стены дворца, приняв его за римскую или даже средневековую постройку. Все это было следствием полного незнакомства с методами и техникой археологических раскопок.

37 См. дальше, стр. 205.

38 «История европейского искусствознания. Первая половина XIX века ».

39 R. Koldewey und О . P u с h s t e i n. Die griechischen Tempel in Unteritalien und Sizilien, I—II. Berlin, H899.

Совершенно иной характер приняла деятельность Шлимана в годы его сотрудничества с Вильгельмом Дёрпфельдом. Более систематическими стали раскопки Трои, которые продолжал Дёрпфельд и после смерти Шлимана. Дёрпфельд спас дворец в Тиринфе, доказав, что материал, принятый Шлиманом за римскую или средневековую известь, остался от сгоревших мраморных плит. Работы приняли научный характер, и в литературе того времени о Трое подлинный научный интерес представляет лишь вышедший в 1902 году трехтомный труд Дёрпфельда, подводящий итоги раскопкам Трои за 25 лет40.

Шлиман совершил много промахов и грубых ошибок. Но его догадки и удачи были все же поразительны! В последние годы жизни он совершенно правильно заметил, что керамика, найденная им в Микенах, родственна керамике Тиринфа, а керамика Тиринфа имеет связь с глиняными изделиями, найденными другими археологами на островах Средиземного моря. Он горячо поддержал немецкого ученого Артура Мильх-гёфера, высказавшего предположение, что центром древней культуры, следы которой сохранились в Микенах и Тиринфе, был остров Крит41. Гипотеза Мильхгёфера была опубликована в 1883 году, и уже в следующем году начались раскопки на южном побережье Крита, организованные итальянцами. Шлиман также выбрал близ города Кносса место для раскопок, во главе которых должен был встать Дёрпфельд. Но владелец участка запросил такую огромную сумму, что Шлиман отказался от покупки: торговец взял в нем верх над археологом.

Большой земельный участок близ города Кносса приобрел сын богатого английского фабриканта Артур Эванс, получивший серьезную научную подготовку. Эванс уверенно вступил в загадочный и своеобразный мир крито-микенской культуры, дверь в который была открыта Шлиманом.

В результате раскопок, которые начались в 1900 году и систематически велись около "четырех десятилетий, был открыт и тщательно обследован похожий на лабиринт Кносский дворец, получивший название «Дворец Миноса»—так и было озаглавлено многотомное исследование, посвященное делу всей жизни Эванса42.

Ученые, избравшие полем своей деятельности древний Рим, не встречали, разумеется тех трудностей, которые стояли перед исследователями античной Греции. Никто не препятствовал фиксации и каталогизации памятников как самого вечного города, так и всего Аппенинского полуострова. Раскопки велись в Риме и в других местностях частными лицами, а после объединения Италии — и государством в более широких масштабах и более организованным порядком. И даже в тех случаях, когда их целью была живопись (росписи, фрески), скульптура (рельеф, статуи) и керамика (вазы, урны), делались открытия, связанные с архитектурой и вносившие вклад в архитектурную науку. Нередко даже во время работ, не имеющих отношения к науке и искусству, — при прикладке новых улиц и постройке новых зданий — обнаруживались остатки древних строений, к исследованию которых приступали ученые. Так, в 1878 году при регулировании Тибра в саду виллы Рафаэля и Перуцци, известной под названием «Фарнезина», был обнаружен дом времени Августа, интересный по плану и с замечательными росписями, тесно

40 W. Dorpfeld. Troja und Ilion . Ergebnisse der Ausgrabungen 1870—1894. Athen, 1903.

41 A. Milchhofer. Die Anfange der Kunst in Griechenland. Leipzig , 1883.

42 Первый труд Эванса вышел в Лондоне в 1&06 г .: А . Е v a n s. The prehistoric tombs of Knossos .

связанными с живописью Помпеи. На Палатине, на участке другой виллы семейства Фарнезе, приобретенном Наполеоном III, с 1861 года успешно велись раскопки под руководством римского архитектора Пьет-ро Роза: были обнаружены многочисленные остатки архитектуры, главным образом дворцов римских императоров, от огромного дворца Тиберия и Калигулы до скромного дома Ливии, где, как предполагают, жил Август.

Раскопки на Палатине после падения Наполеона продолжало итальянское правительство, так же, как и раскопки на римских форумах, начатые с давних пор и продолжающиеся в наши дни.

Результатом всех этих работ было огромное количество графического материала и большая литература, посвященная топографии всего Рима и архитектуре отдельных его памятников. Среди исследователей Рима во второй половине XIX века следует назвать Ланчани, Жордана, Хюльзена.

Итальянец Родольфо Ланчани издавал свои многочисленные труды на итальянском, латинском и английском языках. Из них наибольший интерес и теперь представляет «Топография древнего Рима»4. Не менее точен в своих трудах того же характера немец французского происхождения кенигсбергский профессор Анри Жордан, не закончивший свою двухтомную «Топографию города Рима в древности», также занимавшийся исследованием отдельных памятников (храма Весты, дома весталок и других) 44.