Архивная версия / archive version:

Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: СНиПы | Архитектура | Бионика | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

Многовековой процесс формирования русского самобытного зодчества предстает в изложении Султанова предельно упрощенным, сводится к простейшей схеме комбинации разнородных элементов. После татарского нашествия искусство постепенно оживает, но уже в Москве. «... Западные соседи Москвы, Польша и Швеция, стараются все более и более уединить ее (Россию. — Е. К.) от Европы... Московское государство все более и более подчиняется влиянию Востока, что неизбежно отражается на его зодчестве. С помощью технических познаний западных зодчих и тех восточных и ви­зантийских элементов, которые были у нее под руками, а также своих собственных, Московская Русь создает ту своеобразную и причудливую архи­ тектуру, которая известна под названием <Московской>. Этот московско-русский стиль достигает своего наибольшего, хотя и далеко не полного раз­ вития в XVII в., и представляет нам образцы самостоятельного русского искусства. Лучшими его созданиями бесспорно следует считать: по ка­ менной архитектуре — церкви Грузинской божьей Матери, в Китай - городе в Москве и Троица в подмосковном селе Останкине, а по деревянной архи­ тектуре дворец в с. Коломенском» 164 .

Султанов переносит на древнее зодчество механистичность своих пред­ ставлений о нем. Для него национальность — не более чем результат соединения западной техники с восточными и имевшимися в Москве самобытными элементами. Аналогично этому процесс возрождения национального зодчества в XIX в. представляется Султанову в виде простейшей операции присоединения древних форм к новой технике, новым типам зданий.

Вывод об академизме как обязательном признаке официальной народ­ности напрашивается сам собой. Велико сходство теории Султанова со взглядами Свиязева. Начиная с 1830—1840-х гг. только представители офи­ циального стиля (неизбежно охранительного) сознательно ориентируются на традиции классицизма и Возрождения. Представители всех иных напра­ влений исключают возможность подобной ориентации. Л.В.Даль, В.В. Стасов, В. О. Шервуд, Н. И. де Рошефор, Н. В. Никитин, Н. А. Шохин, все сто­ ронники «русского» стиля — неизменно ярые противники вненационального, далекого от конкретных жизненных проблем академического искусства; Султанов — поклонник. Для него Возрождение остается образцом для под­ ражания, импонируя теми качествами, которые отталкивают Стасова, Даля или Шервуда — аристократизмом, идеализацией, неизменностью идеала, наконец, чисто художественными признаками — помпезностью, пафосом государственности.

Академичность немногих проектов Султанова программна, сознательна. Если Шервуд, Даль, Стасов видят в возрождении «русского» стиля средство преодоления академизма и подражательности, то Султанов, наоборот, при­ влекает академизм на службу «русскому» стилю. Идейные соображения, побуждающие его исповедовать эклектическое объединение наследия Ре­ нессанса и Древней Руси, неотделимы от его эстетической программы — одно нерасторжимо связано с другим.

Характерный тому пример — памятник Александру II в Кремле (1893— 1898, скульптор П.В.Жуковский). В воздвигнутом на бровке кремлевского холма памятнике догмы отмиравшего академизма причудливо соединились с новой тогда идеей архитектурного монумента. Это не традиционный памят­ ник-статуя (она потерялась бы на грандиозной площади и не восприни­ малась бы издали, из Замоскворечья), а мемориальный комплекс, состояв ший из подпорной стенки, лестниц, площадки с обрамлявшей ее галереей. В центре площадки, под балдахином, увенчанным шатром, помещена статуя императора.

117. Исторический музей на Красной пл. е Москве. ' Султанов И. В. Русское искусство в западной 1875-1883. Арх. В. О. Шервуд, инж. А. А. Семенов оценке. - «Зодчий», 1880, № 1, с. 8.

Новое здесь (ансамблевость и архитектурность интерпретации темы монумента), соседствует со старым (традиционность симметрично- осевой композиции, нерасчлененность объема, диссонирующие с живопис­ ностью построек Кремля). Памятник задуман как разновидность древних форумов — «на подобие памятников древнего Рима и Царьгорода» 165 . От­ сюда его фронтальность, парадность осевого построения. Символический смысл этого сходства очевиден.

Александр II приложил немало усилий для претворения в жизнь идеи великой славянской федерации; освобождение Константинополя (Царьграда) от владычества иноверцев казалось близким. Идея Москвы — столицы объе­диненного славянства в конце 1870-х — начале 1880-х гг. была злободневна, как никогда прежде. Ей сочувствовали разные представители русского общества, вкладывая в понимание славянской идеи свой смысл. У Султа­ нова она представлена в крайне правом, монархическом воплощении: Мос­ ква — третий Рим — в образе императорского форума, где царит обожест­ вленный идол в «полной генеральской форме и императорской порфире, т.е. в том одеянии, в котором он венчался на царство... левая рука держит ски­ петр, а правая простерта к народу как бы в ознаменование преподанных ему милостей» 166 . Если Москва — третий Рим, то правит, господствует, вершит судьбами народа император, монарх.

То же сочетание академизма и официально понятой народности опреде­лило выбор стиля для проектируемого памятника. Он, по словам Султанова, соответствует «стилю Кремля, представляющему собою смесь итальянских форм с русскими... Согласно этому памятник Александра II представляет собою слияние двух стилей: по общему виду и форме крыш это сооружение вполне русское, а по деталям — это здание в стиле Возрождения... и по цвету своих материалов — золота, серебра и камней разных пород, и по своему стилю он вполне согласуется с общим характером белокаменного, златоглавого, итальяно-русского Кремля» 167 .

Другое капитальное сооружение Н.В.Султанова — собор в Новом Пе­ тергофе. Менее «итальянский» по формам, он по духу столь же помпезен и классицистичен и примыкает к традиции официального строительства, пред­ ставленного известным храмом Воскресения Христова «на крови» (арх. А. А. Парланд). Выдержанный в формах русской архитектуры середины XVII в., скомпонованных в соответствии с центрально-осевыми построениями классицизма, петергофский храм преувеличенно грандиозен, подавляет на­ ступательной мощью количественных характеристик — размеров, высоты, обилия декора.

Султанов много сделал для популяризации архитектуры середины XVII в., в частности обмерил и представил на выставку Петербургского об­ щества архитекторов особенно популярную тогда церковь Троицы в Остан­ кине, реставрация которой также осуществлялась под его руководством. Не без влияния статей и реставраций Султанова архитектурные мотивы середины XVII в. стали обязательной принадлежностью сооружений «русского» стиля — не только храмов, но торговых, конторских, административных зданий, театров, музеев.

Зодчество середины XVII в. импонировало Султанову своей эстетичес­ кой концепцией, богатством узорочья, но еще более аналогиями между политической историей и историей искусства. Эпоха подъема Московского государства, в частности время царствования «тишайшего» царя Алексея Михайловича, казалась зодчему эпохой высшего расцвета русского худо­жественного гения. Немаловажную роль в выработке подобной концепции сыграл, по-видимому, подъем мессианистских настроений и факт популяр­ ности тогда горделивой идеи о Москве как о третьем Риме.

Постройки Султанова и Шервуда по чистоте выраженной в них программы являются исключением, подтверждающим общее правило. Уникальность назначения спроектированных ими зданий подсказала обнаженность и чис тоту приема, позволяющих без обиняков отнести их к тому или иному направлению «русского» стиля.

' Султанов И. В. Памятник императору Александру II в Московском Кремле. - «Строитель», 1898, №15-18, стб. 569.
" Там же. ст. 5«9-570. 167 Там же, ст. 571.

Хотя сооружениям официального «стиля» присущи больший академизм, представительность, жесткость симметрично- осевого построения, сооружениям «археологического» — буквальность сле­дования формам первоисточника, «почвеннического» — интерес к художест­ венной системе русского зодчества, в целом различие между ними трудно­уловимо. Всюду применяются детали, заимствованные из каменного зод­ чества XVI — XVII вв. Типологически это сходные явления. В их основе лежит единый тип мышления, единый архитектурный метод. Разница в расстановке акцентов, ощутимая в теории, на практике становится неуловимой. Допусти­ мая в архитектуре степень конкретизации идеи также исключает возмож­ность четкого разграничения построек, тем более что все три направления столько же противостояли, сколько дополняли друг друга.