|
Также,
отсутствие дерева, пишет Тойнби, заставило использовать в качестве строительного
материала камень и это подарило миру такое чудо как Парфенон. Другие
исследователи обращают внимание на "правильное и гармоническое строение
греческой природы", воспитывавшей на протяжении столетий эстетическое
чувство ее жителей. Действительно, в греческом пейзаже нет ничего чрезмерного,
ни дремучих лесов, ни бескрайних степей, ни страшных пустынь. Человек
не ощущал себя затерянным и слабым, все было правильно, размеренно и
ясно. Древний эллин чувствовал себя в Греции "как дома", у
него не возникало потребности перебороть природу, утвердиться в ней,
отвоевать себе жизненное пространство, возводить огромные стены, башни,
пирамиды. Сама природа подсказывала идею соразмерности, гармонии космоса
- Вселенной и микрокосма - Человека. Само понятие космоса (греч. kosmos
- порядок, строение, благо), который, в отличие от хаоса, прекрасен в
силу царящей в нем целостности, упорядоченности частей, было изобретено
греками, философами Пифагором, Анаксимандром, Эмпедоклом. Третий существенный
фактор интенсивного развития античного искусства - мощный рационализм
эллинского мышления. Г. Ф. Гегель в своей "Философии истории" отметил,
что "греческий дух в общем свободен от суеверия, так как он преобразовывает
чувственное в осмысленное". Все, что сначала вызывает удивление,
осваивается затем не мистически, а логически, оно непременно должно быть
рационально объяснено. Математическому доказательству у древних эллинов
подлежали все, даже самые очевидные, вещи. Если шумеры или египтяне не
задумывались над тем, что казалось само собой разумеющимся, то для эллина,
к примеру, доказательство равенства геометрических фигур способом наложения
их друг на друга было совершенно неубедительным. Требовалось логическое
обоснование. А так называемая "Делийская задача" по удвоению
объема кубического алтаря или "квадратура круга" должны были
быть решены не эмпирическим, а математическим путем. Эту особенность
эллинского мышления Вл. Соловьев остроумно назвал "религиозным материализмом".
Испытание интуиции логикой высвобождало мышление от рабского подражания,
следования канонам. Это также объясняет главный принцип античной эстетики
и искусства - принцип "телесности", основанный, по определению
А. Лосева, "на представлении о высшей красоте как совершенном, живом,
материальном теле... Прекраснее всего живое и одушевленное тело космоса,
который организуется универсальной безличной силой, но организуется ею
в предельно обобщенном виде. Прекраснее всего космос видимого нами звездного
неба и Земли, покоящейся в центре, со всеми свойственными космосу правильными
и вечными закономерностями, круговоротом вещества в природе, а вместе
с тем и таким же круговоротом душ. Даже Платон не пошел в античности
дальше красоты самого обыкновенного чувственного космоса и только нашел
нужным объяснить его трансцендентно существующими идеями". Поэтому
и боги у эллинов наделялись телом, таким же, как у смертных людей, только
еще более прекрасным. Позднее эту особенность миросозерцания назвали
антропоморфизмом (греч. anthropomorphosis - очеловечивание). Вначале
ее сформулировал в своем знаменитом софизме древнегреческий философ Протагор: "Человек
есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, несуществующих,
что они не существуют". А через две тысячи лет русский поэт М. Волошин
писал об античном искусстве:
Все было осязаемо и близко -
Дух мыслил плоть и чувствовал объем,
Мял глину перст и разум мерил землю...
Мир отвечал размерам человека, И человек был мерой всех вещей.
Мера, размеренность - также одна из основных идей античного искусства.
Древние эллины в силу рационализма и конкретности своего мышления были
мастерами точных формулировок в риторике и диалектике, а в архитектуре
и скульптуре - ясности конструкции и чистоты формы: линии, силуэта, отношений
масс и выверенности пропорций. Еще одно свойство эллинского мышления определяется
словом "эйдос" (греч. eidos - вид, наружность, красота, свойство,
идея, созерцание). Оно отражает наглядность, осязательность, телесность
античного изобразительного искусства. Никто из других народов не умел так
ярко и полно выражать абстрактные идеи, отвлеченные понятия в наглядных
зрительных образах. Возможно, что, прежде всего, этим объясняется столь
сильное и длительное влияние античного искусства на историю европейских
художественных стилей. Ясность и конкретность формы эллины обозначали словом "симметрия" (греч.
symmetria - соразмерность), понимая его шире, чем мы теперь, как качество
согласия, согласованности частей. Позднее появилось понятие гармонии (греч.
harmonia -согласие) и способа ее достижения - пондерации (лат. ponderatio
- взвешивание, уравновешивание частей). Эллинскому искусству в значительно
большей мере, чем, к примеру, египетскому, присуща персонализация, агональность
- соревновательность (греч. agonia - борьба, состязание). Эллины всей душой
презирали рабство, принятое у восточных народов, и гордились своей личной
свободой, достоинством мыслящего человека. Но вместе с этим пришло и некоторое
затруднение в отношении к изобразительному искусству. Свободный эллин мог
искренне восторгаться творениями знаменитых скульпторов и живописцев, впервые
в истории осмелившихся ставить подписи на своих шедеврах (см. сигнатура),
но если бы ему самому предложили взять в руки молот, резец или кисть -
он пришел бы в негодование: свободному гражданину не пристало заниматься
физическим трудом, это удел рабов. Другая сторона античной эстетики также
ставила изобразительное искусство ниже других видов деятельности, поскольку
оно трактовалось как "подражание" - мимесис (греч. mimesis -воспроизведение,
подобие, отпечаток). Согласно философии Платона, никто из художников не
создает идею (эйдос), а только "видимость вещей", которые сами
по себе являются отражением идеи и потому живописец или скульптор - подражатель
подражателей, творец призраков и изобразительное искусство "имеет
начало с низменным, легко воспроизводимым, возобладавшим над разумным".
Столь негативное отношение к мимесису (постепенно преодолевавшееся в развитии
античной философской мысли), объясняется, прежде всего, тем, что художественное
творчество еще не оформилось в самостоятельный вид человеческой деятельности.
Абсолютное творчество существовало только в совершенном и прекрасном космосе.
Большей красоты, нельзя было вообразить, потому и человек - только подражатель.
Искусство же в целом понималось в самом широком смысле и обозначалось словом
techne - мастерство, ремесло, умение. К искусству относили и математику,
и медицину, и строительство, и ткачество. Несколько позднее сложились только
два вида искусства: экспрессивное и конструктивное. К экспрессивному искусству
относили танец, музыку и поэзию; к конструктивным - архитектуру, скульптуру,
живопись. Экспрессивные искусства были связаны с понятием катарсиса (греч.
katharsis - очищение) - эмоциональной разрядки, "очищения души" от
чувственности, телесности. Позднее, в начале XX в., Ф. Ницше назовет это
искусство "дионисийским", поскольку оно выросло из древнего мистического
культа Диониса; другое, соответственно, - "аполлоновским". Однако,
бог солнечного света Аполлон и предводительствуемые им музы (дочери Зевса
и богини памяти Мнемосины) вначале покровительствовали музыке, танцам,
поэзии, истории, астрономии, комедии, трагедии. Архитектура и скульптура,
связанные с презираемым физическим трудом, считались низшими, "механическими".
Им покровительствовали Афина и Гефест. Лишь позднее, в эпоху Классицизма
и академизма, Аполлон стал символом гармонии и красоты и олицетворением "изящных
искусств": архитектуры, живописи, скульптуры. Идея рациональности
и размеренности античного искусства ярче всего проявилась в архитектуре;
симметрии и равновесии форм - в скульптуре. То и другое объединял антропоморфизм,
проявлявшийся как изображение (подражание) одухотворенного космосом человеческого
тела. Именно поэтому греческая архитектура скульптурна (изобразительна),
а скульптура архитектонична. Весьма существенно, что древние эллины не
создали искусство архитектуры в современном значении этого слова - как
художественного осмысления пространства. В греческом и латинском языках
вообще нет слов для обозначения понятия "пространство". Греческое "topos" или
латинское "locus" означает "место", "конкретная
местность", а латинское "spatium" - "поверхность какого-либо
тела, расстояние на нем между двумя точками, а также: земля, почва в совершенно
материальном смысле. У пифагорейцев особо почиталось понятие "четверицы" ("Tetrahton")
- единства точки, линии, поверхности и объема, символизирующее принцип "телесности" (греч.
somato). Античное искусство не выработало понятия "простирания" в
нематериальном, абстрактном смысле. Поэтому греки даже в своей архитектуре
более скульпторы, для их мышления характерно осязательное восприятие формы.
В этом отношении показательна античная легенда о происхождении искусства
из линии, абриса - "двигательного" понимания формы (см. "Бутада
легенда"). Если же говорить об идеальной гармонии греческого искусства
и об "абсолютном зрении" эллинов, то надо помнить об этой ограниченности,
о восприятии формы, объема вне пространства и времени. Даже динамичная,
живописная композиция Афинского Акрополя - высшее достижение эллинского
искусства -строится не на целостной организации пространства, а на чередовании
отдельных картин, фиксированных точек зрения, зрительных проекций на "картинную
плоскость". Это типично скульптурный, осязательный метод. Этим также
объясняется тот факт, что греческим строителям было неизвестно понятие
масштабности. В отличие от мистиков-египтян, пользовавшихся иррациональными
числами и сложными приемами пропорционирования, эллины ограничили свой
метод простыми отношениями кратных величин, выраженных в целых числах.
Только в средневековье античный идеал кратности снова уступил место иррациональной
системе триангуляции. Об отсутствии масштабности древнегреческой архитектуры
писал О. Шуази: "Геометрия неразрывно сопутствовала греческой архитектуре...
Рассматривая проблему с чисто утилитарной точки зрения, казалось бы, что
высота двери должна определяться исключительно высотой человеческого роста,
а высота ступеней - сообразовываться с шагом человека, которому предстоит
подниматься по ним... Но греки... подчиняют размеры всех элементов здания
модульному канону... Так, например, удваивая обмеры фасада, они одновременно
удваивают высоту дверей и высоту ступеней. Исчезает всякая связь между
назначением конструктивных частей и их размером: не остается ничего, что
могло бы служить масштабом здания... В архитектуре храмов греки признают
исключительно ритм. Их архитектурные произведения, по крайней мере относящиеся
к последнему периоду, представляют собой как бы отвлеченную идею... они
не вызывают никаких представлений об абсолютных величинах, а только чувство
соотношений и впечатление гармонии". "Симметрия" (гармония)
такой архитектуры выражалась в зрительном подобии форм: отношения сторон
фасада с точностью повторялись в его членениях и деталях. О древнегреческой
архитектуре мы можем судить, в основном, по руинам храмов. Древнегреческий
храм - оригинальное создание эллинского гения,- в сущности, парадоксален.
Он возник из жилого дома - мегарона крито-микенской эпохи как "жилище
божества". Греческое слово "наос" (naos) означает одновременно "храм" и "жилище".
Статуя бога требовала дома и, напротив, "жилище бога" должно
быть освящено его присутствием. Но в архитектуре античного храма совершенно
не осмысливалось внутреннее пространство. Массивные стены, как правило,
не имели окон. Иногда - небольшие отверстия в крыше. |
.
страницы: |
, ссылайтесь... 
