Архивная версия / archive version:

Проект «Архи всЁ» переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: СНиПы | Бионика | Модерн | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

Эти особенности имели не местный, московский, а общерусский характер, поэтому правильней объединять их не понятием "годуновская школа", а определением "годуновский стиль", который в сущности, по основным тенденциям формообразования, является классицистическим. Одним из самых ярких памятников "годуновского классицизма" был собор Вознесенского монастыря в Московском Кремле, построенный в 1580-х гг. по заказу сестры царя, Ирины Годуновой. Этот замечательный памятник архитектуры варварски уничтожен в 1929 г. Интересно, что сооружения "годуновского классицизма", не порывавшие с традициями древнерусской архитектуры, долгое время воспринимались исключительно как результат чуждого, иностранного влияния.
Русский историк А. Малиновский в "Обозрении Москвы" (1820-1826) называл все новые постройки Московского Кремля, начиная с Успенского собора, "готическими". Колокольня "Иван Великий", по его словам, была от основания перестроена "в виде готической башни". Готической (в смысле чуждой, нерусской) называли русскую архитектуру рубежа XVI-XVII вв. писатель В. Жуковский, французский исследователь средневекового искусства Э. Виолле-ле-Дюк, писатели В. Гюго, Т. Готье. Но такие оценки правильнее было бы отнести к последующему периоду развития русской архитектуры. В 1624-1625 гг. шотландец X. Гэллуэй (Галовей) вместе с русскими мастерами надстроил "шатровым верхом" Спасскую башню Московского Кремля, причудливо соединив в ней черты традиционной русской архитектуры с элементами английской готики и Тюдор-Ренессанса. Таким же образом были надстроены и другие башни Кремля. Европеизации подвергались иконы, фрески, изделия из серебра. В Костроме, в Ипатьевском монастыре, при поддержке Годуновых была создана иконописная мастерская. Понятие "годуновского стиля" применяют в отношении книжной миниатюры, начала XVII в. К концу XVII столетия "годуновский классицизм" сменился "голицынским" и "нарышкинским" стилями.

Русский классицизм, упадок стиля.

Признаки упадка классицизма и иное художественное понимание архитектуры начали проявляться с 1830-х годов в России даже в творчестве таких крупных архитекторов, как В. П. Стасов, К. И. Росси, О. Монферран, Е. Д. Тюрин и др. Это выражалось в отступлении от установившихся традиций и строгих правил стиля, в сухости и измельченное™ форм и деталей, иногда в перегрузке декоративными элементами, в утрате масштабности.

Архитекторы с целью украшения фасадов и интерьеров начали прибегать к эклектическому сочетанию в одном произведении разностилевых элементов, все больше отходя от жестко регламентированных приемов и форм классицизма. Отмеченные моменты прослеживаются на значительных, а иногда и выдающихся произведениях позднего классицизма с 1830-х годов. Так, крупное здание университета в Киеве (1837-1843 гг., арх. В. И. Беретти) по формальным признакам лаконичного фасада, обогащенного многоколонным портиком, должно быть отнесено к произведениям классицизма, однако холодность и сухость его архитектуры свидетельствуют о заметном изменении стиля.

То же следует сказать и о доме Голландской церкви в Петербурге (1834- 1839 гг., арх. П. Жако); упрощенность его фасада смягчает лишь лоджия с коринфскими колоннами.

Фасады зданий Сената и Синода (1829-1834 гг., арх. К. И. Росси) характеризуются усложненностью, а композиции центра с аркой над улицей, соединяющей оба здания, придана почти барочная пышность. Еще более в данном отношении характерен Исаакиевский собор (1818-1858 гг., арх. О. Монферран). Это самое грандиозное сооружение в русской архитектуре (высота более 101 м, диаметр купола около 25 м) отличается чрезмерными основными элементами: колоссальными многоколонными портиками коринфского ордера (высота колонн 17 м), мощными трехступенчатыми стереобатами, огромными бронзовыми дверьми и полуциркульными окнами, кольцом колонн (высота 13 м) под куполом и пр. Все это на расстоянии представляется меньшим, чем в действительности. Такое искаженное восприятие размеров отдельных частей и здания в целом объясняется подсознательным сопоставлением хорошо знакомых ордерных элементов собора с аналогичными привычными по величине формами зданий в стиле классицизма гораздо меньших размеров. Вследствие этого и все сооружение кажется меньшим, чем на самом деле, т. е. теряется его масштабность. Оно выпадает из масштаба, установившегося для застройки Петербурга и всей русской гражданской архитектуры XVIII в. и первой половины XIX в.

Обращает внимание и то, что фронтоны портиков Исаакиевского собора перегружены горельефными композициями, отдельные фигуры которых едва не вываливаются из тимпанов. Классицистические портики сосуществуют рядом с обрамлением больших окон в форме табернаклей барочного характера.

Упомянутые особенности архитектуры собора являются ощутимыми признаками распада классицизма, в хронологических рамках которого начиналось его возведение. Однако необходимо отметить чрезвычайно высокий технический уровень строительства собора, где впервые были использованы выдающиеся инженерные и научные изобретения, в частности открытие русского академика Б. С. Якоби (1801 - 1874 гг.) - гальванопластика (1840 г.); она была применена при изготовлении бронзовых скульптур. Большой интерес представляли технические устройства для подъема громадных монолитных колонн и тяжелых чугунных элементов купола. Для подвоза гранитных блоков впервые в строительстве был использован узкоколейный железнодорожный транспорт от берега Невы до строительной площадки.

Характерным примером угасания классицизма являются петербургские произведения архитектора А. П. Брюллова. Так, например, фасад здания штаба гвардейского корпуса на Дворцовой площади (1837-1843 гг.) с ионическими полуколоннами на "подиуме" в виде двух этажей, хотя и входит в архитектурный ансамбль площади, тем не менее ему присуща сухая общая композиция, невыразительная пластика, а скульптурные элементы в простенках измельчены. Одновременно с штабом гвардейского корпуса А. П. Брюллов строил на Невском проспекте лютеранскую церковь св. Петра (1832-1838 гг.). В ее архитектуре зодчий продемонстрировал полный разрыв с каноническими формами классицизма, создав композицию фасада как перифраз романской архитектуры.

И все же некоторые архитекторы еще сохранили верность лучшим классицистическим традициям и строили здания, не лишенные чистоты стиля. К ним относится архитектор П. С. Плавов (1794-1864 гг.). Созданное им здание Обуховской больницы (1836-1839 гг.) в Петербурге отличается не только четкостью и красотой композиции, но и важным градостроительным значением, отлично формируя угол Загородного проспекта (рис. 8.13). Внутри здания размещена эффектная лестница в виде многоярусной колонной ротонды. Композиция интерьера этой парадной лестницы относится к лучшим произведениям подобного рода периода господства классицизма.

Среди московских архитекторов этих лет самым видным поборником классицизма являлся Е. Д. Тюрин (1792-1870 гг.). Лучшие свои произведения он создал в 1830-х годах. Построенная по его проекту университетская (Татьянинская) церковь с полуротондой, охваченной полукольцом колонн тосканского ордера (1833- 1836 гг.), и тогда же перестроенный им Нескучный (Александрийский) дворец, центр фасада которого подчеркнут красивой композицией из сдвоенных колонн, характеризуют классицистическую убежденность зодчего. В то же время в архитектуру собора Богоявления в Елохове (1835-1845гг.) Е. Д. Тюрин привнес элементы, выходящие за рамки классицизма.